Палач. Да прольется кровь

– Какое счастье видеть вас в таком добром здравии, матушка Мартина! – воскликнул он и тотчас же с похоронным видом продолжил: – Как себя чувствует ваше превосходное семейство? Да, мне, конечно, известно…

– Проклятая Маот! Демон, а не женщина! Не пустят эту змеищу в рай, уж помяните мое слово! Мадам Беатрис из-за всего этого так переживает… Но она такая храбрая! Еще не родился тот, кто из нее мог бы веревки вить. К счастью, Святая Дева простерла свою защиту над маленьким Гийомом, и ваши притирания[154] вместе с заботами мудрого доктора Мешо совершили настоящее чудо.

Аптекарь гордо выгнул грудь колесом. Этот симпатичный мужчина сорока пяти лет от роду выглядел намного моложе благодаря густым темным волосам и чистой коже, за которой он ухаживал с помощью средств своего приготовления[155]. Клиенты особенно доверяли аптекарю, у которого все зубы были на месте, да притом такие белые, что удивительно для его возраста. Мартина снова заговорила:

– Мэтр Серин, хозяйка послала меня за покупками. Ее вода для рта[156], тем более ваша…

– Корица, мускат и дикий ревень, остальное – мой секрет!

– Еще нужен крем для лица, для шеи и для рук… по две баночки, – продолжила Мартина, дрожа от удовольствия.

На два денье она вполне могла себе позволить набор кремов, который оставит для себя, а еще чепчик, украшенный очаровательной вышивкой – цветами, который она видела у галантерейщика, когда последний раз наведывалась в город. Носить такой будет особенно приятно, потому что руки у нее стали неловкими и больше не в состоянии держать иголку с ниткой. И потом, даже если она немного превысит предел дозволенного, мадам Беатрис не станет на нее сердиться…

– А еще… большой пакет порошка для дыхания…

– О, лосьон для рта будет лучше, хотя он и намного дороже, – заметил аптекарь.

– Зайду, когда у моей хозяйки он закончится, – солгала Мартина.

– Отлично, тем более что мой порошок так же хорошо очищает и освежает, как комнатные пряности[157], которые вам продают по совершенно бессовестной цене, уверяю вас!

Мартина вышла, задыхаясь от смеха, с полными пакетами дамских штучек. Тем более что она не была обделена мужским вниманием. Боже милосердный, какое удовольствие покрыть себе кожу ароматным и маслянистым цветочным кремом! Это ее так развеселило, что она отправилась за следующей покупкой. Китовый ус Маленье![158]

Она снова спустилась по улице Роны и вошла под портик какого-то здания. Осторожно осмотревшись по сторонам, чтобы убедиться, что во дворе никого нет, кроме нескольких кур и привязанного на цепь поросенка, который внимательно смотрел на нее, удивленный этим вторжением, Мартина сняла свой накрахмаленный батистовый чепец, по которому сразу можно было узнать в ней служанку из хорошего дома или зажиточную торговку, и вынула из сумки другой – из толстого льна грязно-белого цвета, какой носят крестьянки. Сложив свою коричневую накидку, подбитую кроличьим мехом, вынула широкое пальто из грубой шерсти, затем повязала старую, совсем вытертую сине-фиолетовую шаль так, чтобы та закрывала шею и низ лица. После этого она вышла из двора, сгорбившись и волоча ноги, – ни дать ни взять, нищая старуха, каких полно в городе.

Начал падать мелкий холодный снег, и хитрая служанка поздравила себя с этим. Теперь у нее есть причина опустить голову, к тому же на улице почти никого не осталось. Зеваки, уличные торговцы и все прочие нашли хороший предлог заглянуть в какую-нибудь таверну, чтобы хорошенько подкрепиться.

Зажмурившись от падающих с неба крохотных холодных снежинок, Мартина разглядывала здания в конце улицы Роны. Затем она остановилась перед портиком, над которым висел потухший фонарь. Его окна, затянутые свиным пузырем, были выкрашены суриком. Должно быть, когда за ними зажигают масляный светильник, они начинают ярко светиться красным. Лупанарий[159], причем выглядит очень неплохо[160]. Скорее всего его устроили здесь недавно, так как раньше она ничего подобного не замечала. Напротив возвышалась все та же невзрачная таверна «Расчесанная собака», куда входили и выходили клиенты.

Мартина колебалась всего несколько мгновений. Она много раз проходила мимо, но никогда не была в этой харчевне. А что, если там ее разоблачат? В такое место никто из женщин не заходит, за исключением танцовщиц и случайных шлюх, которых профессионалки и их сутенеры пинками выгоняют на улицу, дабы положить конец такой бесчестной конкуренции. Но она достаточно стара, чтобы кто-то обратился к ней с непристойным предложением. И потом, она еще вполне может выкрутиться с помощью какой-нибудь хитрости или дерзости. Кроме того, мадам Беатрис рассчитывает на нее. Итак, вперед!

Мартина спустилась по ступенькам, ведущим в зал таверны, что оказалось нелегким занятием для ее старых ног, лихорадочно прикидывая, кем ей предстать: маленькой незаметной мышкой или приветливой кумушкой с луженой глоткой – развлечение, которое особенно ценят завсегдатаи подобных заведений?