Палач. Да прольется кровь

– Ги де Тре готов принять в своем доме меня и друга, о котором я ему говорил. – И, обернувшись к стражнику, который ожидал ответа, добавил: – Благодарю, любезный. Предупреди своего хозяина, что мы не станем слишком ему докучать и удовольствуемся коротким визитом. Иди же. Я возьму свой плащ, и мы последуем за тобой.

Когда тот вышел, Тизан снова заговорил:

– Может быть, я слишком поспешил? Может быть, вы предпочли бы встретиться с бальи завтра? Но я все же понимаю, насколько вам важна вся эта история. Я, в свою очередь, понимаю, что вы хотели бы заняться этим в одиночестве. Позвольте мне послужить вашим проводником перед на редкость самодовольным де Тре. Затем я удалюсь.

– Примите мою самую искреннюю признательность.

28

Ножан-ле-Ротру, декабрь 1305 года, немногим позже

На входе в особняк их встретил Ги де Тре собственной персоной и проводил в свой роскошный кабинет, который он предпочитал официальным апартаментам, находящимся в самом сердце башни Сен-Жан. Выказывая свое почтение помощнику бальи Мортаня, он распорядился принести вина с пряностями и блюдо пирожков и сушеной айвы.

Усевшись вокруг круглого столика из розового дерева перед просторным камином, они в молчании потягивали свой напиток. Наконец Ги де Тре прочистил горло и сказал, принужденно улыбаясь:

– Мессир де Тизан… ваш присутствующий здесь друг, со всем моим уважением…

– Он одинаково хорошо осведомлен о моих делах правосудия и о семейных делах, – ответил помощник бальи.

– А, это проясняет дело! Хорошо… Позвольте, мессир, заверить вас в своей абсолютной признательности, так как я разузнал о вашей… благотворной причастности к расследованию серии ужасных убийств детей, которая нас всех так опечалила. Бесчестный Морис Деспер совершал их прямо у меня под носом, изображая при этом такую преданность… Гореть ему в аду!

Ардуин, все это время не проронивший ни слова, спрашивал себя, что бы его задело больше: оказаться тем, кого предали, или узнать, что твой первый лейтенант совершил жестокое убийство тринадцати ни в чем не повинных малышей?

– Ну, если б мы не помогали друг другу, груз на наших плечах стал бы поистине невыносимым. Впрочем, сегодня я как раз собираюсь обратиться к вам за помощью. За помощью, о которой вам не придется сожалеть, – ловко забросил крючок де Тизан.

– И все-таки… в свою очередь оказать вам услугу – предел моих желаний, – схитрил де Тре, любопытство которого раздразнили. – Итак, я весь обратился в слух.

– Мой друг Венель очень интересуется делом молодой баронессы Маот де Вигонрен, урожденной Ле де Жеранвиль, и располагает некоторыми сведениями, что обвинение против нее является ложным.

По внезапному напряжению, которое читалось на еще юношеском лице бальи Ножан-ле-Ротру, Ардуин почувствовал, что должен соблюдать осторожность.

– Что вы мне такое говорите? Уверяю вас, сударь, что это дело у меня как колючка в пятке. Эта дама так прекрасно воспитана и набожна… Впрочем, вы, конечно, можете мне возразить, но мы оба знаем, что бывают жестокие убийцы благородной крови и с великолепными манерами.

– Это так. И тем не менее мадам Маот очень высокого происхождения, она племянница мадам де Госбер, и не абы кто, если такое выражение применимо по отношению к даме.

В мозгу де Тре с огромной скоростью замелькали предостережения его супруги Эноры. Господи, как же он устал от этого места, от этих людей и от их бесконечной путаницы! Во всяком случае, если он хочет вернуться в графство Бретань с высоко поднятой головой и с репутацией человека, который хорошо справляется со своими обязанностями, он должен отделить зерна от плевел. Де Тре поинтересовался, обращаясь к мэтру Высокое Правосудие:

– Простите мою резкость, сударь, но вы понимаете, что это досадное дело в высшей степени занимает меня. Что дает вам основания полагать, будто мадам Маот невиновна?

– Со всем моим почтением, мессир, слова «полагать, будто» не являются самыми подобающими. У меня имеются основательные доводы считать, что вас пытаются ввести в заблуждение, возводя ложное обвинение на эту даму, и доктор Мешо подтвердит мои слова.

– Доктор Мешо? Непонятный он какой-то…

Следуя своему обещанию, вмешался Арно де Тизан:

– Мессир де Тре, самоуверенность и заносчивость вряд ли могут считаться лучшими советчиками. Мой друг Венель предпочел бы продолжить осуществление своей миссии вместе с вами, из деликатности по отношению к молодой баронессе де Вигонрен. Мне же не остается ничего другого, кроме как одобрить это стремление.

– Сделайте милость. Дамы заслуживают нашей вежливости и обходительности.

– Такое воспитанное поведение делает вам честь. До скорой встречи, которая, надеюсь, произойдет в обстановке доверия и сердечности, – произнес де Тизан, кланяясь и покидая комнату.

* * *

Ги де Тре с недовольным видом покрутил в руках ореховый пирожок, разломил его, вынул начинку и положил остальное на блюдо, где виднелись капли застывшего меда. Проделав все это, он снова заговорил:

– Значит, вы сказали, доктор Мешо, сударь?