Палач спешить не любит

Когда Агаев услышал о добрых отношениях Тарика с людьми искомого им похитителя Антонари, его охватил жгучий интерес. Может, стоит придумать новую легенду и вместе с Тариком отправиться по пустыне в Аль-Джабирию? А там, войдя в доверие к кому-либо из лиц в окружении аль-Халиди, он смог бы выяснить, где находится итальянский репортер.

Абдулхасан со скрытым торжеством посмотрел на Дмитрия.

— Ты слышал, что говорит Тарик? Я ведь уже не раз пытался убедить тебя не ехать в Аль-Джабирию. Давай я отвезу тебя в Багдад. И упаси Аллах, не подумай, что я предлагаю это с корыстной целью. Я готов отвезти совершенно бесплатно.

Видимо, торговец не забыл о щедрости «бизнесмена Багдада».

— Спасибо, Абдулхасан, но нога беспокоит меня все сильнее. Мне нужно дождаться фельдшера. А в Багдад я доберусь как-нибудь сам. Тебе же пора ехать.

Абдулхасан вздохнул и поднялся:

— Что ж, настаивать не буду. Если когда-нибудь, в более спокойное время, судьба забросит тебя в Аль-Фалуджу, спроси там у любого Абдулхасана Шакира, и тебе покажут мой дом. Я и моя семья будем очень рады.

Они вместе с Тариком проводили Абдулхасана до автомобиля. Только после этого Тарик заметил хромоту нового постояльца гостиницы. Тарик спросил:

— А что с вашей ногой, господин Салех?

— Да так, ничего особенного. Какие-то вооруженные люди обстреляли мою машину с товаром, когда я ехал в Аль-Касимию. Случайная пуля попала в ногу. Сейчас такое часто бывает.

Конечно, было бы лучше, если человек, имевший связи с группировкой аль-Халиди, ничего не знал о его ранении. Но что поделаешь? Шила в мешке не утаишь. К тому же в этих местах подобными происшествиями никого не удивишь.

— Что ж, если рана не очень опасная, то помощь вам сможет оказать и наш фельдшер. Не ахти какой медик, но кое-что умеет и он. Он должен скоро подъехать, — внимательно посмотрев на гостя, сказал сын хозяина мотеля.

— Я знаю. Мне уже сказали…

Агаев поднялся в свой номер. Вещмешок никто не трогал. Это его успокоило. Но в любом случае предосторожность не была лишней.

Через два часа в дверь снова постучались. Дмитрий поднялся с кровати и захромал к двери. На пороге стоял лысоватый человек в белом халате. В руках у него был небольшой белый чемоданчик с красным крестом и полумесяцем. Поздоровавшись, фельдшер внимательно взглянул на Агаева.

Затем поставил чемоданчик на стол и, щелкнув замком, откинул крышку. Было видно, что он уже получил самую общую информацию о том, что требуется пациенту.

Фельдшер попросил Агаева снять брюки, лечь на кровать и показать свою рану. Увидев небрежно сделанную повязку, он хмыкнул и спросил:

— Кто это вас так перевязал?

— Какое это имеет значение?

Иногда бессмысленные вопросы вызывали у него злость.

— Да, действительно, значения это никакого не имеет, — согласился фельдшер, прищурившись. — Однако кто бы это ни был, он так перевязал вашу рану, что одному Аллаху ведомо, как вы до сих пор еще стоите на ногах. Повязка впитала очень много крови и подсохла. Сейчас вам будет немного больно.

Сначала обрезав края повязки по периметру раны, фельдшер стал медленно и осторожно отрывать ее присохшие остатки от опухшей и бурой, как свекла, кожи.

Боль действительно была невыносимой. Как будто ток силой в тысячу ампер пронзил все тело. Глаза чуть не выкатились из орбит, а в горле застрял крик. Однако Дмитрий сдержался, не дернулся и не произнес ни звука.

Промыв рану, фельдшер наложил на нее лечебную мазь.

— Молодой человек, вы что, не боитесь гангрены? Еще немного, и началось бы нагноение. Рана очень глубокая. День-два вам будет необходимо менять повязку и снова накладывать мазь. А еще я посоветовал бы вам поменьше ходить. — (Можно было подумать, что он сам не знал таких простых вещей!) — Можете двигаться, лишь когда рана полностью затянется.

В ответ, морщась от боли, Агаев хрипло произнес:

— Мне кажется, что пока я буду здесь, повязку придется менять вам. Сколько я вам буду должен?

Фельдшер немного замешкался, потом ответил:

— Ничего. Честно говоря, Тарик запретил мне даже разговаривать с вами на эту тему.

— Почему? — он с изумлением приподнялся на постели.

«Вот это новость!»

— Я не знаю, просто запретил и все. Я давно здесь работаю по договору, плачу за аренду кабинета, но подобных распоряжений мне никогда не давали. Вам, видимо, лучше знать, почему Тарик так поступил

Фельдшер отвернулся и начал собирать свои принадлежности. Затем добавил, стараясь не глядеть на Агаева:

— Раньше, при Саддаме, мне пришлось бы немедленно оповестить властных представителей. У вас огнестрельное ранение. Пуля прошла навылет по касательной. Это видно невооруженным глазом.

Он защелкнул крышку чемоданчика.

— Сейчас совсем другие времена. Любого человека могут ранить или даже убить среди бела дня, и никто не понесет за это никакой ответственности… Перед сном я еще раз наложу на вашу рану мазь. Неплохо было бы сделать новую перевязку. Когда вы собираетесь лечь спать?

— Часов в десять.