Палач спешить не любит

Не прекращающийся град ударов не давал ему поднять головы. В подвале собралось уже довольно много боевиков. Наверное, это убежище считалось у них самым надежным местом. Поэтому от усиливающегося обстрела они могли укрыться только здесь. А обнаружив оглушенного охранника, побежали вниз со всех ног, сообразив, что в их владения пробрался враг.

Осыпая его ругательствами, озверевшие боевики били Агаева без разбора, куда попало: в живот, по спине, по голове. Один из них наклонился, схватил его за горло и стал душить. Через несколько секунд Дмитрий начал задыхаться. Его глаза налились кровью и полезли из орбит, а шея вздулась.

— Погоди! Прикончить его мы успеем. Давай сначала узнаем, что это за птица, — остановил другой боевик.

— Кто ты такой и зачем сюда пришел? Говори! — продолжая душить, крикнул боевик. Потом наконец отпустил его горло и нанес еще несколько хлестких ударов по лицу.

От чудовищных побоев тело настолько онемело, что Агаев уже не чувствовал никакой боли.

Тут он услышал стоны и душераздирающие крики. Видимо, Антонари тоже допрашивали, пытаясь узнать, знает ли он этого человека, который проник в подвал с очевидной целью — освободить заложника. Не приехал ли он из Италии? Несчастный репортер клялся всеми святыми, что впервые его видит.

Внезапно в подвале раздался знакомый голос Насира. Очевидно, он сообразил о том, куда делся его подопечный, тоже спустился вниз и какое-то время наблюдал за допросом.

Он скомандовал:

— Прекратить!

Затем хмуро оглядев своих товарищей, сказал:

— Наверху дела плохи. Там появился отряд морских пехотинцев. Пора уходить. Приказ Ибрагима. Он лично приехал сюда, чтобы забрать заложника.

Насир перевел взгляд на лежащих на полу пленников и добавил:

— Похоже, итальянец и в самом деле его не знает. Этого Салеха, — он усмехнулся, — тоже заберем с собой. Ибрагим будет доволен. Если от итальянцев не будет ответа, он прикажет расстрелять обоих.

Один из боевиков подошел к нему и несколько раз ударил Агаева ногой в живот.

— Говори, кто ты такой? Я тебя спрашиваю, кто ты такой? — Заорал он во все горло.

Незваный гость не подавал признаков жизни. Решив, что пленник просто потерял сознание, боевик отступил на несколько шагов. Направив на Дмитрия автомат, передернул затвор и, с ненавистью оскалив зубы, крикнул:

— Ну тогда подыхай!

Агаев с трудом открыл уже распухшие от побоев веки и увидел направленное на него оружие. Сейчас жизнь зависела от того, какое решение примет целившийся в него человек…

Мысли превратились в горячее мутное месиво. Безумно усталый и обессиленный, Дмитрий не мог сосредоточиться. Сердце учащенно билось, будто к нему подключили мощные усилители. Раздался выстрел…

А вот и стука собственного сердца не слышно. Кажется, во всем теле уже царит бесформенная и бесцветная пустота, а предсмертный холод, как жестокий боевик, стальной хваткой сжимает горло…

Но пуля была пущена мимо — судя по всему, ему устраивали последнее испытание. Глядя на нового пленника, один из иракцев сказал:

— Слушай, Насир, а он, наверное, сотрудник итальянской разведки? Надо развязать ему язык. Может, потребуем выкуп и за него?

Насир, мрачно глядя на Агаева, произнес:

— Теперь он понял, что он не из Киркука. А еще врал, что с детства говорил по-тюркски. Я принял его за своего только потому, что он привез в лагерь раненого Муниса. Ладно, пора. Слышите, что творится снаружи? Положение хуже некуда. Хвала Аллаху, если мы выберемся отсюда живыми.

— Что здесь происходит? — раздался громовой голос. — Я же приказал срочно уходить! Пока отряд Хасана удерживает позиции, но через полчаса здесь будут американцы. Эти морпехи умеет хорошо воевать.

С трудом разлепив отяжелевшие веки, Агаев посмотрел в сторону выхода. Там стоял человек, который был ему знаком. Жестокий командир боевиков, которого он видел ранним утром у караванного пути, Ибрагим аль-Халиди…

Он подошел к Агаеву и вгляделся в его лицо. Боевики почтительно расступились.

— Кто ты? — тихо спросил Ибрагим, но в его голосе чувствовалась такая скрытая угроза, что Дмитрий поневоле ощутил, как холодная волна ужаса прокатилась по его телу.

— Салех Мухаммед…

— Ибрагим, он сотрудник итальянской разведки, это очевидно, — позволил себе замечание Насир. — Я думаю, неплохо взять его с собой. За него тоже можно получить неплохой выкуп.

Аль-Халиди резко повернул к небу свое обветренное лицо, обрамленное черной бородой:

— Это решаю только я! Кто ты такой? Почему в последнее время позволяешь себе вольности? Возомнил себя великим полевым командиром? А где оружие, которое должен был привезти твой брат? Я спрашиваю тебя!

Становилось понятно, почему он пользуется непререкаемым авторитетом. В этих грозных интонациях читалась неукротимая сила, которой вынуждены были подчиняться все.