Палачи и придурки

— Ну-ну, успокойтесь. Кто же говорит, что вы такого права не имеете? Имеете, — Илья Петрович вновь заходил около скамейки, о чем-то сосредоточенно думая. — Африка, — забормотал он, — это интересно. Там растут удивительные лечебные травы и есть гениальные врачеватели. Знахари, колдуны там всякие. Я читал. Поучиться бы, перенять. А и в Азии растут славные травки. Хм-м! — легкая улыбочка сползла на его лицо и так застыла. — Туземцев лечить. Методом доктора Шмитько! Хм-м, — он опять приостановился. — Вот так, говорите, и плыть, куда глаза глядят? И где заблагорассудится причаливать? Как Миклухо-Маклай?

— Да, да, так и плыть, так и причаливать.

— Но, наверно, не только по экзотическим местам? И по европейским странам тоже? И в Америку?

— Везде!

— Хм-м, а ведь в этом что-то есть, — опять заходил, теперь уже слегка взволнованно, Илья Петрович. Даже стукнул с силой кулаком правой руки по ладони левой и взгляд устремил в пространство над Финским заливом.

— Ну, — оборотился к Аркадию Семеновичу, — и когда же вы закончите свой роман? Когда получите «крупную сумму единовременно»?

— Года через три при благоприятных обстоятельствах, — осторожно сказал Аркадий Семенович. — Ну да ведь это еще только так, мечты, предположения...

— Ха! Через три года! За три года черт-те что может случиться!

— Так что же делать. Раньше неоткуда взять денег.

— Черт знает! А не посмешить ли мир честной? — хохотнул Илья Петрович, прекратил свой беспокойный ход, прочно установился, руки сунул в карманы плаща и некоторое время так стоял молча, рассматривая Аркадия Семеновича, покачиваясь с пятки на носок и с носка на пятку. — Слушайте, слушайте, — вымолвил наконец. — А если, предположим, я дам деньги? Субсидирую, так сказать, ваше предприятие?

— Ну... — растерялся Аркадий Семенович, — ведь я не смог бы вам отдать... То есть, я совершенно не знаю, когда смог бы отдать...

— И не надо, ничего не надо. Деньги — грязь. Предположим, что я пошел бы на это, но с двумя условиями: вы берете меня с собой и на корабле должен быть оборудован кабинет. Ну да, «Кабинет традиционной медицины доктора Шмитько». Как бы вы на это посмотрели? Согласились бы?

— Да отчего же... Согласился бы, конечно... Только вы подумайте... Денег очень много надо. Снаряжение, продукты.

— Да черт с ними, с деньгами! На первое время хватило бы, а там, — Илья Петрович махнул рукой куда-то в сторону, — можно и заработать. Можно лечить людей — бедных бесплатно, с богатых гонорар. А как же! Но, повторяю, это я все так, предположительно.

— Я понимаю...

— А как было бы замечательно натянуть всем им нос! Они думают, уничтожили, стерли с лица Земли доктора Шмитько, а я им... Особенно хотелось бы ущучить мракобеса Ракова...

— Кто такой?

— Самый главный в нашем городе мракобес от медицины. Он-то меня и уволил. Ты, говорит, шарлатан, потому что справки не имеешь об окончании каких-то там курсов по фитологии. Без бумажки не имеешь права лечить. А сотни вылеченных мной больных для него — ноль! Ах ты, бумажная душа! Ну что ты с ними будешь делать! Неистребимы они, неистребимы! Прошу: дайте мне стационар, дайте мне клинику, я научу людей. Через десяток лет во всех травматологических пунктах страны можно будет за пять минут вылечить радикулит. Представляете? Пять минут, и выходит здоровый человек. А они мне: поезжай на курсы. Меня! На курсы! Ну не смешно ли? Ко мне должны ехать учиться! Ах, как было бы хорошо уплыть, действительно, к чертовой матери! А, Аркадий Семенович?

Аркадий Семенович руками развел, головой повел: да, было бы очень хорошо.

Вдруг зашевелились, затрепетали кусты акации, треснула ветка, и сквозь рядок живой изгороди к ним продрался человек — давешний их преследователь в кепке.

* * *

Он продрался сквозь кусты с трудом, зацепился даже за сучок карманом, но с небрежностью, ловко освободился и явил в свете фонаря им свою простецкую физиономию, в белозубой расплылся улыбке.

— Ай молодцы, мужики! — закричал он. — Ай молодцы! Правильно! На корабль и... Одобряю!

Ясно было, что сидел он за кустами, подслушивал и слышал весь их разговор. Аркадий Семенович поднялся со скамейки, в негодовании палец на него установил и заговорил возмущенно.

— Что вы все бегаете за нами! Что вы все подслушиваете, подглядываете — соглядатайствуете! Какое право имеете! Что вы...

Тут его Илья Петрович за рукав дернул, потащил от скамейки.

— Тиш-ше! — зашипел в ухо. — Не раздражайте его! Только не раздражайте!

— Пустите! — вырывался Аркадий Семенович. — Я ему все скажу!

— Вы с ума сошли! — шипел Илья Петрович. — Тиш-ше! Я умоляю! Хуже будет! — а сам как бы прикрывался Аркадием Семеновичем от незнакомца, прятался за него.

— Да что вы, мужики! — плечами пожал, руками развел якобы в крайнем недоумении незнакомец. — Каков же здесь соглядатайство? Какое подслушивание, подсматривание? Бог с вами! Иду, вижу, два симпатичных человека беседуют, дай, думаю, познакомлюсь. Люблю, знаете, с умными людьми потолковать. Что ж тут такого? Экий вы, право, Аркадий Семенович!

Ага! Уже имя и отчество запомнил, зафиксировал!