Палата Гром (СИ)

   Такие мысли возникали у Колина частенько, но он никогда не позволял им одолеть себя. Охранника он видел несколько раз, незаметный в чёрном свитере и с бородой тип. Такие появляются из ниоткуда и растворяются во времени так быстро, что не успеваешь разглядеть черты лица. Однако сами будто бы умеют глядеть отовсюду. А тут жирный Ростбиф, которого не увидит лишь незрячий. Только чудом им удалось перелезть через забор незамеченными.

   - Идите к центральному входу, - наконец, скомандовал он, понимая, что нужно говорить, иначе Ростбиф действительно уговорит всех сдаться, - только там наш жиртрест смог пройти, а значит, и выйти сумеет.

   - А ты? - Оки не хотела уходить, да и он, если сказать честно, остался бы с ней. Она ведь красивая. Будет вместе с ним отвлекать охранника. И в то отверстие внизу пролезет. Но Ростбиф один потеряется в здании, будет ныть и обязательно попадётся. А с него на сегодня хватит приключений и так пару килограммов сбросит.

   - Пробирайтесь туда, - сделав вид, что не услышал Оки, продолжал Колин, - помните, как идти? Отсюда направо по коридору, потом...

   - Думаешь, ты здесь самый умный? - обиделась девочка. Да, она хотела остаться с ним. По идее нужно было не брать этого толстого увальня, а отправиться вдвоём. Но Ростбиф сказал, что тогда он расскажет про это здание остальным ребятам, и здесь места свободного будет не найти. Его дружки всё здесь заплюют и изгадят.

   - Если охранник понял, что здесь кто-то есть, он просто так не уйдёт, - рассудительно заметил Колин. На бледном лбу его прорезались первые упрямые складки морщин. - Пусть он увидит его. Дерзкого хулигана, посягнувшего на чужую собственность. А вы маленькие невинные детишки проваливайте в кроватки.

   Оки в первый раз увидела Маккиавели так непостижимо далеко от себя. Он вроде бы и был рядом, и голос его отзывался в ней, пробуждал что-то светлое, но уже говорить с ним просто как с одноклассником девочка не могла. Вообще слов не было, она понимала, что Колин просто не сможет уловить её робкое движение губ. И потому на баррикаде ей уже было легче выносить его тяжёлые слова:

   Убирайся. Я спал с мужчинами. Много-много раз. С ними в сотни... нет, в тысячи раз лучше, чем с тобой.

   Оки дрогнула, мерзостные мурашки побежали по её телу. Косметика на лице совсем размазалась, взгляд съехал куда-то в пол. Повернулась и пошла, незнамо куда, опустив голову, считая пивные банки на полу. Ростбиф, продолжая хныкать, поплёлся за ней.

   - Увидимся завтра в школе, - бросил им вслед Колин, - у нас завтра контрольная по физике, не забывайте.

   Но была Палата, огромное пустое слово, постоянно вращающееся на языке. В конце концов, он забудет все имена, даже своё и только имя Палаты будет с ним до последней искорки в его остывших глазах.

   - Влад...

   Теперь они с ним все-все. Веснущатая, парень с блокнотом и тот новенький с забинтованной башкой. Все они говорят, что можно уйти, что открыта какая-то дверь, но нужно торопиться, пока Горавски ничего не знает.

   - А Колин? - тут же вырвалось у него. Голос старался уцепиться за каждого, но все молчали и не получая поддержки звуки его падали в пыльный пол. - Мы его возьмём с собой?

   Проваливайте.

   Тут все они что-то забубнили одновременно непонятно и быстро. Разве думал Колин, что те, ради кого он всегда рисковал собой, в последний момент откажутся от него?

   - Мы бы тоже хотели... Знаем, как он тебе дорог... Но за нами будет погоня... Тебе с ним не уйти далеко...

   Он не мог ничего услышать. Только молчание Колина было понятным. Тот хотя бы понимал, что делает. Сперва Маккиавели бросил из окна пивную банку. Постарался попасть в остатки кирпичной стены, чтоб шума было больше.

   Подозрительный гул достиг ушей Влада. Кто смеет идти так смело? Это не санитары - их шаги он уже научился различать. Неужели, неужели... им всё же удалось? Но нет, это невозможно. Палату нельзя победить, она вокруг тебя и в тебе.

   Полетели бутылки. Какие они скользкие, непослушные, так и норовят вырваться из рук раньше срока. А интересно наблюдать их последний миг, когда солнце, заглянув в холодную пустоту, с лёгким звоном уходит из них. Когда на баррикаде кто-то кинул бутылку в него, Колин не удивился, только вдруг стало холодно и пусто, а по виску его поползли трещины.

   Стекло раскололось на несколько частей, и Влад не понимал, как это можно разбить здесь окно. Ведь Палата - это лучшее, что у них осталось. Он не хотел мыслить иначе. Просто не мог себя заставить. Они молодые - пусть себе бьют окна, разрушают этот мир, создают другие. А ему... ему хорошо и так.

   Колину тоже грех было жаловаться. Охранник показался внизу, а мог бы и через центральный вход его достать, тогда бы Оки с Ростбифом оказались в ловушке. А так парень в выцветшей форме десантника кричал, что оторвёт ему яйца. Лениво как-то орал, заученно.

   Кричи всё, что угодно. Я ведь идиот, тебя не понимаю.

   Когда кто-то из них принёс Колина, Влад тоже отказался что-либо понимать. Тело мальчика посерело, стало совсем воздушным, даже койка не шелохнулась под ним.

   - Колин, - только и смог выдавить из себя Влад, - Колин, Колин...