Память (Книга первая)

Развитая по меркам тех времен экономика позволяла северянам иметь в Новгороде-Северском, Путивле, Курске, Рыльске, Трубчевске, Козельске, Вщиже и других удельных центрах воинские дружины, а в столице даже постоянных наемников, содержать бояр, челядь, купечество, священнослужителей и т. д. Главный показатель развития и благоденствия того или иного края, как известно, — наличие городских поселений, их количество и плотность. Так вот, ни Владимиро-Суздальское или Рязанское княжества, ни расположенные ближе других к густонаселенной Центральной Европе Галицкое или Волынское не имели столько городов, сколько их было в XII веке на Чернигово-Северской земле. Чтобы читатель наглядно представил себе многочисленность городского населения Черниговской земли на 1185 год, то есть ко времени похода князя Игоря на половцев, назову ее города по летописным упоминаниям: Любеч, Чернигов, Листвен, Сновск, Курск, Новгород-Северский, Стародуб, Блове (Обловь), Вырь, Моривейск, Ормина, Гомий, Вщиж, Болдыж, Корачев, Севьско, Козельск, Путивль, Дедославль, Дебрянск, Лобыньск, Ростиславль, Колтеск, Кром, Домагощ, Мценск, Уненеж, Всеволож, Вьяхань, Бахмач, Беловежа, Воробейна, Блестовит, Гуричев, Березый, Ольгов, Глухов, Рыльск, Хоробор, Радощ, Воротинеск, Синин Мост, Ропеск, Оргощ, Зартый, Росуса, Чичерск, Свирельск, Лопасна, Трубецк (Большая Советская Энциклопедия, 2-е изд., т. 47, стр. 162). Пятьдесят городов! И стояли еще Речица на Днепре, Сосница на Десне, неприступный островной Городец-на-Жиздре, ремесленный вятичский Серенск, Мосальск неподалеку, Глебль и Попаш на границе с Переяславской землей, портовое поселение Тмутаракань на Черном море, захваченное половцами, а на самом краю поля половецкого Донец, куда держал путь князь Игорь, бежавший из плена летом 1185 года… По данным той же энциклопедии, летописи зафиксировали на Руси конца XII в. 206 городов. М. Н. Тихомиров прибавлял к ним еще восемнадцать, так что густота городских пунктов Чернигово-Северской земли представляется исключительной.

Причем за пределами внимания средневековых наших историков оказалось, очевидно, какое-то число Чернигово-северских городов, в которых, как всюду на этой обширной и богатой земле, жили воины, охотники, купцы, кожемяки, шорники, бортники, горшечники, портные, салотопы, столяры, плотники, ремесленники, делающие телеги, сани, лодки, кирпичи, веревки, гвозди, кольчуги, топоры, орала и мечи… Жили в северских городах, в первую очередь в столице и удельных центрах, народные певцы и скоморохи, книгочеи и переписчики книг, гусляры, иконописцы и зодчие.

Особый период в культурной жизни Чернигово-Северской земли — девятнадцатилетнее, с 1054 года, княжение умного, деятельного и образованного Святослава Ярославича, который окружал себя квижниками, имел обширную библиотеку. Е. В. Барсов .писал, что Святослав «т ш а т е л ь но наполнял книгами свои клети» и являлся перед своими боярами, «а к и новый П т о л о м е й».

С именем Святослава связывают замечательные памятники старой русской книжной культуры — всемирно известные «Изборники» 1073 и 1076 гг. Первый — «Собор от многих отец… вкратце сложен на память и на готов ответ» представляет собой своего рода богословскую переводную энциклопедию, содержащую также статьи по философии, логике, грамматике, притчи и загадки. В этом сборнике сохранился прекрасный рисунок, изображающий все семейство князя с тщательно выписанными мельчайшими деталями княжеских одеяний в красках. Второй «Изборник» составлен из сочинений общеморального содержания: это «словеса душеполезна» статьи о «четьи книг», «о женах злых и добрых» и «како человеку быти», «наказания», «вопросы и ответы». В «Изборнике» кратко и выразительно сказано о пользе чтения: «Добро есть, братие, почитанье книжьное». На сборнике помета: «Кончашася книгы сия рукою грешнаго Иоанна. Избрано из мног книг Княжьих… в лето 7584 при Святославе князи Русьскы земля».

В первом же «Изборнике» особого нашего внимания заслуживает статья Георгия Хоровоска «Об образах». Имелись в виду не иконописные образы, а то, что мы и сегодня называем «образами» в литературоведении и критике. Своеобычный литературный учебник нашего средневековья знакомил читателя с природой художественности, спецификой искусства слова, системой тропов. «Творческих образов суть двадцать семь»… Первый из них — «инословие», то есть аллегорическое иносказание, и мы поражаемся, как умело пользовался автор «Слова» этим художественным приемом. Затем следовал «перевод», то есть метафора, а по красочной метафоричности, образности текста «Слово» — вне всяких сравнений. Среди художественных тропов не на последнем месте числилось и «лихоречье» — «речь лишенную истины возвышения ради» , и мы позже вспомним именно «лихоречье», чтоб несколько приблизиться к отгадке авторства бессмертной поэмы. «Изборники» Святослава через девятьсот лет дошли до наших дней, автор же «Слова», бесспорно, мог изучать эти книги через сто лет после их выхода в свет…