Память льда. Том 2

— Да. Там, скорее всего, битва будет.

— Города вообще-то не убегают никуда. С чего тогда все так торопятся?

Итковиан вздохнул.

— Весьма прозорливое наблюдение, сударь, оно ведёт к некоторым сомнениям в прежде озвученных утверждениях.

— Чего?

— Он говорит, мол, хороший вопрос, — протянула Скалла.

Маршал кивнул.

— Потому и задаю. Я тем и славен, что хорошие вопросы задаю.

— Это мы видим, — ровным голосом ответила она.

— Бруд торопится, — сказал Остряк, — потому что хочет попасть в Маурик прежде малазанцев, а те вроде маршируют быстрее, чем мы вообще себе могли вообразить.

— И что?

— Ну, хм, союз в последнее время стал… немножко шатким.

— Они ж малазанцы — чего вы ждали?

— Честно говоря, — сказал Остряк, — не думаю, что Бруд вообще знал, чего ждать. А ты, говоришь, не удивлён расколом?

— Расколом? А, понял. Нет. В любом случае, ясно как день, почему малазанцы так быстро рванули.

Итковиан подался вперёд в седле.

— В самом деле?

Корешок пожал плечами.

— Есть у нас там свои людишки…

— У вас есть шпионы в армии малазанцев? — требовательно спросил Остряк.

— Само собой. Всегда есть. Полезно знать, чего они задумали, особенно, когда мы с ними дрались. То, что мы с ними засоюзничали, это ж не повод перестать за ними приглядывать.

— Так почему же они так быстро идут, маршал Корешок?

— Так Чёрные моранты ведь. Каждую ночь прилетают и целыми ротами забирают солдат. На дороге едва ли четыре тысячи малазанцев осталось, из тех половина — вспомогательные бригады. Дуджек сам улетел. Скворец ведёт оставшихся: они дошли до реки и строят баржи.

— Баржи?

— Точно. Чтоб по реке вниз сплавляться, я так думаю. Не переправляться, там же брод был и так, да и баржи стоят от него вниз по течению.

— А река, конечно, — пробормотал Остряк, — приведёт их прямо к Маурику. За несколько дней.

Итковиан обратился к маршалу.

— Сударь, вы известили об этом Каладана Бруда?

— Нет.

— Почему же?

Корешок снова пожал плечами.

— Ну, мы с братьями Валунами малость об этом поговорили.

— И?

— Решили, что Бруд вроде как забыл.

— Забыл, сударь? Что забыл?

— Про нас. Моттских ополченцев. Мы так подумал, что он вроде как собирался нас оставить на севере. В Чернопёсьем лесу. Тогда вроде как был какой-то там приказ, что-то вроде того, чтоб мы остались, когда он на юг пойдёт. Мы не сильно уверены. Не смогли толком вспомнить.

Остряк откашлялся.

— А вы не думали ему сказать, что вы здесь?

— Ну, мы ж не хотим его разозлить. Я-то прикидываю себе, что был всё же какой-то там приказ, понимаете? Что-то вроде «уходите» или как-то так.

— «Уходите»? С чего бы Бруду вам такое говорить?

— Ну, в том-то и дело. Не Воевода сказал. Каллор. Это нас и попутало. Мы его приказы обычно по ветру пускаем. И вот, значит, мы здесь. А вы кто, ребята?

— Я думаю, сударь, — проговорил Итковиан, — вам следует послать вестового к Бруду — с докладом о малазанцах.

— Да ну, есть у нас люди и там, в авангарде. Они хотели до Воеводы дойти, да Каллор их отваживает.

— А вот это любопытно, — пробормотал Остряк.

— Каллор говорит, мол, нас тут вообще быть не должно. Говорит, Воевода страх как обозлится. Так что мы больше близко не подходим. Думаем даже назад повернуть. Скучаем мы по Моттскому лесу — тут-то деревьев нет. Мы дерево любим. Всякое — мы вот только-только обратно добыли один чудный стол… без ножек, правда, они вроде как отломались.

— Ну, что до нас, — объявил Остряк, — мы бы не хотели, чтоб вы уходили, маршал.

Вытянутое лицо Корешка помрачнело.

— Деревья же есть! — вдруг воскликнула Скалла. — На юге! Лес вокруг Коралла!

Главмаршал повеселел.

— Правда?

— Воистину так, — подтвердил Итковиан. — Согласно донесениям, там растут кедры, ели и пихты.

— А, тогда другое дело. Я остальным расскажу. Опять все будут рады, и лучше, когда они все рады. Они в последнее время оружие тупили. А это дурной знак, когда они начинают оружие тупить.

— Тупить, сударь?

Корешок кивнул.

— Клинки затуплять, зазубринки делать. Так они страшней раны оставляют. Дурной знак, когда они в таком настрое ходят. Очень дурной. Тут уж только оглянись, а они начали плясать вокруг костров по ночам. А потом и это кончается, а когда кончается, знаешь, что хуже быть не может, потому как парни готовы разбиваться на отряды и ломиться в ночь, чтоб кого-нибудь убить. Они и так уж приглядывали к здоровому фургону, который за нами катится…

— Ого! — ахнул Остряк. — Не делайте этого! Скажи им этого не делать, маршал. Эти люди…

— Некроманты, знаю. Мрачные. Сильно мрачные. Не любим мы некромантов, особенно братья Валуны не любят. Один было поселился на их земле, в какой-то разрушенной башне в болоте. Призраки да привидения всякую ночь. В общем, пришлось наконец Валунам что-то с этим делать, так они пошли да и зажарили его. Мерзкое было дело, уж поверьте мне — в общем, что от него осталось они повесили у Нижнего перекрёстка, чтоб прочие знали и не совались.

— Эти братья Валуны, — проговорил Итковиан, — должно быть, внушительная пара.