Память огня

— Никакой я не треклятый убийца, — ответил Мэт, натягивая шляпу глубже и поднимая узелок с вещами. — Ни разу никого и пальцем не тронул, если только он сам не напрашивался — причем с криками и громыханием на всю округу до тех пор, пока я не понимал, что отказать будет невежливо. И если я проткну тебя, приятель, ты точно будешь знать, что происходит и почему. Обещаю.

— Джейм, — прошептала Катана. — Это же он.

— Кто «он»? — спросил Джейм, когда Мэт прошел мимо, вскинув укутанный ашандарей на плечо.

— Да тот, кого обыскалась вся городская стража! — сказала Катана и посмотрела на Мэта. — Свет! Каждому солдату в Эбу Дар приказано тебя искать. Как же ты пробрался в город?

— Повезло, — ответил Мэт и вышел в переулок.

* * *

— Чего ты ждешь? — спросила Морейн.

Ранд повернулся к ней. Они находились в командирской палатке Лана в Шайнаре. Он чувствовал запах дыма с горящих полей, подожженных солдатами Лана и Лорда Агельмара, во время отхода из Ущелья.

Они подожгли земли, которые предпочли бы защищать. Отчаянная тактика, но хорошая. Это был вид тактики, включающий в себя всё то, что Льюис Тэрин и его люди в Эпоху Легенд не решались попробовать, по крайней мере на первый взгляд. Это дорого стоило им тогда.

Порубежники не показали такой робости.

— Почему мы здесь? — нажимала Морейн, подходя к нему. Его Девы охраняли палатку изнутри; лучше не позволить врагу знать, что Ранд был здесь, — Ты должен быть в Шайол Гул прямо сейчас. Это твоя судьба, Ранд ал’Тор. Не эти меньшие битвы.

— Мои друзья умирают здесь.

— Я думала, что ты был вне таких слабостей.

— Сострадание — не слабость.

— Разве? — сказала она, — А если, пощадив своего врага из-за сострадания, ты позволишь ему убить себя? Что тогда, Ранд ал’Тор?

У него не было ответа.

— Ты не можешь рисковать собой, — сказала Морейн, — И независимо от того, соглашаешься ли ты, что само сострадание может быть слабостью, действуя по-глупому, потому что это, бузусловно, так.

Он часто думал о том моменте, когда потерял Морейн. Он мучился над ее смертью, и он все еще упивался ее возвращением. Время от времени, однако, он забывал какой… настойчивой она могла быть.

— Я двинусь против Темного, когда придёт время, — сказал Ранд, — Но не раньше. Он должен думать, что я с армиями, что я захвачу больше земель перед нападением на него. Мы должны уговорить его командующих, чтобы перебросили свои силы на юг, дабы нам не попасть в переполненный Шайол Гул, как только я выступлю.

— Это не имеет значения, — сказала Морейн, — Ты столкнешься с ним, и это будет время определения. Все вращается на этот момент, Возрождённый Дракон. Все нити в Узоре плетутся вокруг вашей встречи, и поворот Колеса тянет тебя к нему. Не отрицай, что ты не чувствуешь это.

— Я чувствую.

— Тогда пошли.

— Еще нет.

Она глубоко вздохнула.

— Упрямый как всегда.

— И хорошо, — сказал Ранд, — Упрямство это то, что довело меня так далеко, — Ранд помедлил, потом порылся в кармане. Он вытащил, что-то ярко-серебристое — марка Тар Валона, — Вот, — сказал он, протягивая ей, — Я сохранил это.

Она поджала губы:

— Этого не может быть…

— Тот же самый? Нет. Тот давно потерялся, я боюсь. Я нес этот повсюду, как символ, почти не понимая того, что я делал.

Она взяла монету, переворачивая ее в пальцах. Морейн все еще осматривала монету, когда Девы глянули с настороженностью на откидную створку палатки. Секунду спустя Лан откинул створку и шагнул с двумя мужчинами Малкири. Эти трое могли бы быть братьями, с теми мрачными выражениями и жёсткими лицами.

Ранд подошел, положив свою руку на плечо Лана. Человек не выглядел усталым — камень не мог выглядеть усталым — но он действительно выглядел измотанным. Ранд понял это чувство.

Лан кивнул ему, потом посмотрел на Морейн.

— Вы двое спорите?

Морейн убрала марку, лицо стало безразличным. Ранд не знал, что делать с отношениями между двумя из них, после возвращения Морейн. Они были воспитанные, но возникло какое-то расстояние между ними, чего он не ожидал.

— Ты должен слушать Морейн, — сказал Лан, возвращаясь к Ранду, — Она готовилась для этих дней дольше, чем ты жил. Позволь ей руководить тобой.

— Она хочет, чтобы я покинул это сражение, сказал Ранд, — И немедленно ударить по Шайол Гул, вместо того, чтобы бороться с теми направляющими за тебя так, что ты сможешь обратно отбить Ущелье.

Лан колебался.

— Тогда, возможно, ты должен сделать, как она…

— Нет, — сказал Ранд, — Ваше положение здесь тяжелое, старый друг. Я могу сделать что-то, и я так сделаю. Если мы не сможем остановить этих Повелителей Ужаса, они будут вас гнать весь путь, обратно, до Тар Валона.

— Я слышал, что ты сделал в Марадоне, — сказал Лан, — Я не буду отворачиваться от чуда здесь, если ты полон решимости найти его для нас.

— Марадон был ошибкой, — сказала Морейн кратко, — Ты не можешь позволить подвергнуть себя, Ранд.

— Я не могу позволить себе этого не сделать, никогда. Я не буду просто сидеть сложа руки, и пусть люди умирают! Не тогда, когда я могу их защитить.

— Порубежникам не нужна защита, — сказал Лан.