Память огня

Ему потребовалось немного поискать, порыться в засушеных кустах и в прошлом мертвой клумбы, чтобы найти Туон. Мэт ожидал увидеть ее мирно сидящей в раздумье, но ему следовало бы лучше ее знать.

Мэт присел около папоротника, невидимый для приблизительно дюжины Стражей Последнего Часа, которые стояли в кольце вокруг Туон, когда последняя прошла через ряд боевых позиций. Она была освещена парой фонарей, которые испускали странное, устойчивое голубое свечение. Что-то горело в них, но это было необычное пламя.

Свет сиял на ее мягкой, гладкой коже, которая была оттенком прекрасной земли. Она носила бледную а’солму, платье, которое было расколото в сторонах, показывая синие узкие брюки внизу. У Туон было небольшое тело; он когда-то совершил ошибку, полагая, что она хрупкая. Это не так.

Она побрила голову должным образом, теперь, когда больше не скрывалась. Лысость выглядела хорошо на ней, как ни странно это было. Туон двинулась в голубое свечение, проходя последовательность форм рукопашного боя, с закрытами глазами. Казалось, она препиралась со своей собственной тенью.

Мэт предпочел бы хороший нож — или, лучше, его ашандрей — борьбе руками. Чем больше расстояние он имел между собой и человеком, пытающимся убить его, тем лучше. Туон, казалось, так не думала. Наблюдая за нею, он понял, насколько был той ночью удачлив, когда украл её. Невооруженная, она была смертельна.

Она замедлилась, сплетая руками перед собой плавный узор, затем толкая их быстро в стороны. Девушка сделала вдох и перенесла руки к другой стороне, закручивая своё тело.

Любил ли он её?

Вопрос заставил чувствовать Мэта неудобство. Он царапал на краях его ума в течение многих недель, как крыса, пытающаяся иметь зерно. Это был не тот вопрос, который Мэтриму Коутону, как предполагалось, должны были задать. Мэтрим Коутон волновался только о девчонке на своих коленях и о следующем броске игры в кости. Вопросы о таких делах, как любовь, лучше всего оставить для Огир, у которого было время, чтобы посидеть и наблюдать за растущими деревьями.

Он женился на ней. Это было несчастным случаем, не так ли? Проклятые лисы сказали ему, что так будет. Она вышла за него замуж. Он все еще не знал почему. Что-то нужно сделать с этим предзнаменовениями, так она говорила? В их ухаживаниях было больше игры, чем романтики. Мэту нравились игры, и он всегда играл, чтобы победить. Рука Туон была призом. Теперь, когда у него был она, что делать дальше?

Она продолжала свои формы, двигаясь как тростник на ветру. Наклон в эту сторону, затем волна движения в другую. Айил называли бой танцем. Что они подумали бы об этом? Туон двигалась так же изящно, как любой Аийл. Если сражение было танцем, большая часть из него была сделана под музыку шумной таверны. Это было сделано к колеблющейся мелодии основного певца. Тогда это было сделано под колеблющуйся музыку мастера менестреля.

Что-то двинулось за плечом Туон. Мэт напрягся, всматриваясь в ту темноту. Ах, это был просто садовник. Невзрачный парень с шапкой на голове и веснушчатыми щеками. Едва стоящий замечания. Мэт выбросил его из головы и наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть Туон. Он улыбнулся ее красоте.

«Почему бы садовнику не быть тут в это время?» подумал он. «Должно быть, странный тип этот парень.»

Мэт поглядел на человека снова, но с трудом нашёл его. Садовник ступил между двумя Стражами Последнего Часа. Их, похоже, это не волновало. Тогда и Мэта не должно также. Они должно быть доверяют этому человеку…

Мэт достиг своего рукава и освободил нож. Он поднял его, не позволяя себе думать о том, почему. При этом его рука очистила одно из отделений для ножа очень тихо.

Глаза Туон распахнулись, и, несмотря на тусклый свет, она сосредоточелась непосредственно на Мэте. Девушка видела нож в его руке, готовый вылететь.

Тогда она посмотрела через плечо.

Мэт бросил, нож отражал голубой свет, поскольку вращался. Он прошёл меньше ширины пальца от подбородка Туон, ударяя садовника по плечу, когда тот поднял собственный нож. Человек задохнулся, спотыкаясь назад. Мэт предпочёл бы попасть ему в горло, но он не хотел рисковать ударить в Туон.

Вместо того, чтобы сделать разумную вещь и отойти, Туон прыгнула на человека, руки метнулись к его горлу. Это заставило Мэта улыбнуться. К сожалению, у человека было как раз достаточно времени — и она была выведена из равновесия — что дало ему продвинуться назад и пробраться между сбитыми с толку Стражами Последнего Часа. Второй кинжал Мэта поразил землю позади пятки убийцы, когда он исчез в ночи.

Через секунду, трое мужчин, каждый весом примерно с небольшое здание, повалили Мэта, хлопнув лицом к сухой земле. Один наступил ему на запястье, а другой отбросил ашандрей подальше от него.

— Отставить! — рявкнула Туон. — Освободите его! Ловите другого, глупцы!

— Другого, Величество? — спросил один из стражей. — Там не было никакого другого.

— Тогда чья же это кровь? — спросила Туон, указывая на темное пятно на земле, которое убийца оставил позади. — Принц Воронов узрел то, что вы не смогли. Прочешите местность!