Памятные записки (сборник)

Взгляд элитарный и уксусный имеют свои посильные вариации и мелкие различия. В хамско-элитарном есть элементы подловатой сентиментальности. В эссенциальном – некая даже умственная беспощадность и разрыв с иллюзиями. Но вариации это несущественные. Главный взгляд происходит от несложенности среды власти, не успевшей породить у нас аристократическое понятие, в том числе и аристократическое понятие о народе.

Российская среда власти с Петра I по наши дни менялась в своем составе раз шесть и все порывами, не успев или едва успев породить аристократию.

Успевало поспешно и жадно порождаться барство, как и сейчас поспешно и жадно порождается. Оттого у нас и высших демократических понятий нет, что нет аристократизма, то есть встроенной в общество среды власти, успевшей не только обокрасть и обожраться, но и уже понять вред и безнравственность жратвы и воровства и почувствовать существование народа, свое отличие от него, свою благодарность к нему, выстроить свою концепцию нации и ее истории.

Бедный переходный период! Как подумаешь, то внезапно спадает раздражение против уксусников, а только уксусная унылость охватывает душу.

О мемуарах

Главная цель воспоминательной прозы – правдивость. Но это правдивость «личная», правда с точки зрения одного человека.

В такой правде субъективный момент умеряется вкусом. «Личная правда», не будучи ложью, может быть безвкусицей. Присутствие вкуса особенно важно в изображении отношений интимных и отношений с вышестоящими людьми.

Вкус – это способность соизмерения своих пристрастий и антипатий, своей манеры видеть – с посторонним взглядом. Вкус – часть ума и сродни чувству юмора.

О добре и зле

Отвечать злом на зло нельзя. Ибо у зла есть свойство возрастать. Каждое последующее зло хуже предыдущего. Но и добром на зло отвечать нельзя, ибо это значит попустительствовать злу, уступить ему. Зла добром не растрогаешь (добро индивидуально, имеет индивидуальность).

Так как же все-таки поступать?

Бороться со злом можно только стойкостью против зла, неподверженностью злу, вытравливанием его из себя.

Бороться со злом можно только созданием атмосферы, где зло задыхается, где не может существовать.

Один на один со злом не поборешься, потому что оно множественно. Добро может существовать как единичная личность. Зло возможно только как коллективное проявление, ибо у зла нет своей воли, а только воля множественная.

Стойкость против зла разбивает это множество, лишает его воли.

О «маленьком человеке»

Нет маленького человека, нет этой темы. Маленький человек – это тот, кто на это решился, решился быть маленьким. Он либо хитрый сукин сын, либо недоумок.

Жалеть его нечего, как правильно сказала А. А. об Акакии Акакиевиче.

О результативности творчества

Кажется, что для достижения художественного результата достаточно совмещения внутренней потребности художника с пониманием потребностей среды. И в этом случае чем шире среда, тем шире и художник.

Дело же обстоит так, что широта среды (человечество, нация) мало что дает. Художник просто расплескивается на большей площади. Важна глубина постижения истинных потребностей пусть даже небольшой среды (социальная группа – дворянство, интеллигенция, даже сельская община).

Расхождение между самопониманием среды и пониманием художника не имеет значения. Художник независим. Он тем выше, чем менее «продукт среды», «выразитель» и т. д.

В сущности, должно произойти не одиночное совмещение (художник – среда), а двойное.

1) Истинные жизненные потребности данной среды; 2) истинные внутренние потребности художника; 3) жизненные потребности среды так, как их понимает художник, и 4) потребности художника, как он их понимает сам.

Здесь три субъективных ракурса. И лишь один объект – среда.

Следовательно, вопрос результативности искусства – вопрос оценки. В ней, видимо, самый гвоздь.

О сытости и нравственности

Только неотъевшиеся нации боятся, что сытость и комфорт погубят их. Поскорей бы отъесться, отмыться, расселиться, чтобы перейти к духовным интересам!

Заблуждение о том, что сытость ведет к безнравственности, сытые поддерживают в голодных.

Об удовольствии

Удовольствие самое острое доставляет нам тщеславие или просто нечто физическое – еда, выпивка, женщины. Это удовольствие острей, чем интеллектуальные пиры. Но потом все становится на свои места. Низменные удовольствия отходят. Остается главное.

О фашистах

Фашист – это националист, презирающий культуру.

Поэтому Марцинкявичус или Яан Кросс – просто люди, болеющие за свой народ, а Кожинов, написавший подлую статью об ОПОЯЗе, – фашист.

Об аристократизме и преемственности власти

Аристократия не сословие. Аристократизм – понятие высшей элитарности, порожденной, однако, средой власти.

Потому и путается порой аристократизм с принадлежностью к среде власти. (В России путалось барство с аристократизмом.)