Пан Самоходик и Фантомас

— Прошу меня извинить, но я, как детектив Страхового Агентства, просто не могу слушать подобных разговоров. Это преступные разговоры. Предупреждаю, что многие уже пробовали обмануть наше Агентство и плохо кончили. Я сам приложил к этому руку.

— Caramba! Porca miseria! — воскликнула тетя Эвелина. — Сводите счеты с Фантомасом, пожалуйста, а не с нами.

Господин Пижу потянулся за отбивной.

— Да. Всему свое время, сударыня. — И до конца обеда не произнес ни слова.

После обеда мы вышли все во двор, а потом на террасу донжона. Наше внимание привлек тот факт, что господин Пижу держал в руке свой, довольно больших размеров, дипломат.

— Неужели вы собираетесь нас покинуть? — поинтересовался барон.

— Да, — кивнул детектив. — Я оставлю замок не на долго. Но потом опять появлюсь.

Мы подумали, что господин Пижу, как и любой выдающийся детектив, похож на кота, который ходит сам по себе.

Был прекрасный день. Мы сидели на скамьях для туристов и молча смотрели на густую зелень старых платанов на парковой аллее. Белые, песчаные отмели в серебристой речной глубине выглядели, как рыбья чешуя.

Господин Пижу, как мне казалось, вел себя странно. Он прислушивался чему-то, время от времени смотрел на небо и чесал за левым ухом.

Вдруг он сказал барону:

— Я не хочу, чтобы вы плохо думали о Фантомасе. Ибо и так, вы не можете распоряжаться картинами по своей воле, Фантомас, украв картины, не причиняет вам боль.

— Но, дорогой мой, что вы такое говорите? Это возмутительно! — сказал барон. — Фантомас является обычным преступником.

— И мы возьмем за него сто тысяч долларов, — с убеждением сказала Ивонна.

Пижу улыбнулся. В первый раз я увидел его, улыбающегося так широко, от уха до уха.

— Боюсь, что это несбыточные надежды, — сказал он.

В этот момент над воротами парка появился голубой вертолет. С гудя мотором он пролетел над рекой и оказался прямо над террасой. Повис над ней, как мощная стрекоза, опустился так, что оказался в трех метрах над землей. На мгновение я даже испугался, что летчик заденет винтом, стены донжона. С вертолета сбросили веревочную лестницу.

— Прощайте! — поклонился нам, господин Гаспар. — Спасибо, что открыли для меня галерею. Спасибо также за картину Ренуара. Надеюсь, что копия, которую я оставил, сделана достаточно тщательно.

Пижу с ловкостью юноши вскочил на веревочную лестницу. Вертолет мгновенно взмыл вверх, а господин Гаспар, с дипломатом в левой руке, залез в кабину пилота. Через некоторое время мы потеряли вертолет из виду. Он исчез за деревьями парка.

— Caramba, porca miseria! Ничего не понимаю — зашумела тетя Эвелина.

А у меня бегали мурашки по шее. Я уже открыл рот, чтобы объяснить ситуацию, когда со стороны замка прибежал Филипп.

— Господин барон, — закричал он в изумлении. — Звонил мсье Гаспар Пижу, детектив Страхового Агентства. Он сказал, что будет здесь через час, потому что его задержали в Париже непредвиденные обстоятельства.

Все молчали, как будто пораженные громом.

— Фантомас, — простонала, наконец, Ивонна. — Так это был Фантомас?

Куратор схватился за голову.

— Картина! Он, вероятно, украл картину Ренуара!

И как сумасшедший побежал в сторону замка и галерей. И мы побежали вслед за ним.

Галерея, как я уже упоминал, была построена Екатериной Медичи, на каменном мосту, построенном в годы, когда владелицей замка была Диана де Пуатье. Галерея располагалась в длинном зале с окнами в стиле ренессанс, выходящими на реку протекающую под арками моста.

Галерея имела три уровня. Нижний являлся анфиладой из четырех огромных комнат. В последней комнате находились тщательно закрытые, дверные проемы, через которые можно было выйти на другой берег реки.

Выше имелся длинный и широкий зал, имеющий окна с обеих сторон. Это здесь, на стенах зала, отец барона де Сен-Гатьен повесил собранные им картины современных ему художников.

Над галереей, то есть как бы на втором этаже, находились комнаты для гостей, одна из которых была выделена для меня.

Если, однако, на нижнем уровне двери вели на другую сторону реки, то у галереи с картинами не было другого выхода. На окнах решетки. Попасть сюда можно было только из зала замка, а точнее по лестнице из холла через маленькую комнатку, где днем и ночью дежурил охранник. Отсюда в галерею вели защищенные системой охранной сигнализации двери.

Картина Ренуара висел прямо напротив входной двери, между первым и вторым окном справа. Это был небольшая картина маслом, размером тридцать пять на тридцать сантиметров, в простой деревянной раме. Изображен был как бы случайный фрагмент нормандского пляжа. Какая-то раздетая женщина на переднем плане, другая, захвачена художником лишь частично, в середине много «пустого» места, а в глубине несколько детских фигурок. Эта «случайность» кадра была довольно характерна для импрессионистов, а особое выражение она нашла в знаменитой картине Дега[26], на портрете господина Лепика с дочерьми.

Много желтого, охры, белого. Туманное море нежного голубого цвета.

— Это он! Ренуар — выдавил куратор.

Мы все столпились перед картиной Ренуара и, и пристально смотрели на нее.