Пан Самоходик и Фантомас

— Ну, конечно. Это она всем здесь заправляет. Я пыталась навязать ей свою волю, но это дело безнадежное, caramba, porca miseria. Так уж сложилось, что мой брат, барон, он холостяк, а я, к сожалению… У меня нет детей. Наш младший брат, Марсель, погиб вместе со своей женой в авиакатастрофе, и после них осталось двое детей: Винсент и Ивонна. Они оба здесь выросли. Винсент — она вздохнула и взмахнула рукой. — Ах, я не хочу ничего плохого говорить о нем, но это художник, мсье. Живет в небольшой квартирке в Париже, и, хотя я советовала ему, чтобы он рисовал автомобили, рисует различные абстракции, которых никто не понимает и не хочет покупать. Представьте себе, он отказался от титула баронета в пользу Ивонны и даже от своей старой тетушки не хочет принять ни франка. Чудак, не так ли? К счастью, что заинтересовалась им эта датчанка, мисс Карен Петерсен. Может быть, она сделает из него человека, потому что мне кажется, что это чрезвычайно разумная и симпатичная особа.

— Да, — я кивнул.

— Жаль только, что она со своим отцом уехала на Карибское море, чтобы там искать сокровища какого-то корсара. Тоже странное занятие, не так ли?

— Капитан Петерсен нажил на этом большое состояние.

— Вы правы, — кивнула она. — Единственное, что утешает, что Карен удалось вас к нам пригласить. Она много хорошего говорила о вас. Может быть, вы сможете поймать Фантомаса?

— Я сделаю все, что только в моих силах. Но это будет не легко. И я боюсь, что могу потерпеть поражение, — сказал я честно.

Еще раз, сказав, что понимает меня, она встала с кресла.

— Пожалуйста, располагайтесь. Я не буду вас больше отвлекать, потому что скоро прозвучит гонг на обед, а вы еще должны немного отдохнуть.

Она приятно улыбнулась и вышла из комнаты.

Не чувствуя себя усталым, я спрятал сумку в шкаф и подошел к окну.

В лучах полуденного солнца, я увидел синеву журчащей у моих ног реки, исчезающей где-то внизу, под арками каменных пролетов. Через небесно-голубую воду просвечивали желтые, песчаные отмели, сочная зелень берегов смыкалась за поворотом реки, горизонт закрывали высокие деревья замкового парка, который тянулся по обеим берегам.

Мне было тяжело на душе. Со слов старой леди я предположил, что Карен представила меня здесь, как кого-то необычного, наделенного исключительной проницательностью и интеллектом, для кого поимка преступника было делом ежедневным и простым. А я не чувствовал себя таким человеком. Слишком лестные суждения других смущали меня, и даже парализовывали.

Я был скромным чиновником в Главном Управлении Музеев. Считал себя за совершенно обычного человека, хотя, как есть люди, имеющие способности к музицированию или рисованию, так и я, наверное, имел детективную жилку. Работая в Министерстве Культуры и Искусств, несколько раз я столкнулся с преступниками, которые воровали антиквариат, подделывали его, пытались найти и присвоить себе утраченные во время войны сокровища национальной культуры. Но преступность в этой области не так широко распространена в нашей стране, как в западных странах, во Франции или в Италии. И это вовсе не потому, что у нас люди лучше или более склонны уважать памятники. Просто в результате многих войн, которые не пощадили нашу страну, а особенно во время нацистской оккупации, множество бесценных произведений искусства было у нас уничтожено, а те, которые уцелели — они охранялись как зеница ока. В результате социальных преобразований, у нас нет миллионеров, готовых за баснословные деньги купить и спрятать в своих частных коллекциях украденные произведения искусства. А наши таможенники, как правило, очень внимательны в этом отношении.

Можно ли сравнивать нашу страну, например, с Италией, которая является как бы одной большой сокровищницей достопримечательностей и величайших произведений искусства? В Италии, как справедливо пишет западная пресса, иногда в маленьких провинциальных церквушках за дверями с примитивными, старинными замками, скрываются произведения крупнейших мастеров. Какой это соблазн для похитителей произведений искусств!

Мы подсчитали, что ежегодно из Италии похищают и вывозят памятники старины на сумму более пяти миллионов долларов. Похитители с помощью самых замысловатых методов вывозят из Италии украденные произведения искусств в США и страны западной Европы, и продают их богатым коллекционерам. Как ничтожна возможность их возвращения! Как в США, так и в большинстве стран западной Европы, право на возврат украденного произведения истекает после пяти лет, а покупатель не наказывается, если он докажет, что действовал добросовестно.

У нас, в Польше действуют другие законы. Покупатель украденных произведений искусств, также подлежит наказанию. Есть у нас каталоги памятников старины, так что люди покупая старые произведения искусств не в магазине «Desy», а у стороннего продавца — могут получить информацию, из каких источников они берутся.