Пан Самоходик и Фантомас

И в полном согласии мы пошли на завтрак в столовую замка. Барон де Сен-Гатьен, как обычно, с милой улыбкой на лице и с огромной теплотой относился как к комиссару, так и к господину Пижу. Но, вероятно, Филипп успел уже сообщить, что сделка с железной дорогой сорвалась, потому что Пижу и комиссар устроили для него ловушку. Барон, однако, был убежден, что никто не проник в его тайну, и это было для него утешением.

Но мадам Эвелина чуть не испортила все.

— Caramba, porca miseria! — воскликнула она во время завтрака. — Что это были за шум и свист прошлой ночью? И почему вы запустили, господин комиссар, аппаратуру для представления?

Комиссар любезно ответил:

— Мы попытались выяснить, каким образом Фантомас вставил свою запись на ленту магнитофона. А эти шумы и свист на реке были связаны с выполненной мною попыткой проверки эффективности нашей полиции, мадам.

Таким образом, все дело прояснилось, так сказать, официально. Однако, я думаю, что никто в эти объяснения не поверил. Во время завтрака, так же, как и во время ужина, сохранялась атмосфера подозрительности. Только на этот раз это не комиссар и Пижу с подозрением относились к жителям замка, а жители замка заподозрили полицию и Пижу в какой-то новой очередной ловушке.

Я обратился с вопросом к куратору:

— Вы собрались сегодня в Лувр с картиной Ван Гога?

— Да, — ответил господин Дюрант. — Я забираю сегодня картину в Лувр. Но мы поедем только в полдень, не так ли, мадам? — спросил он у тети Эвелины.

— Я должна просмотреть скопившуюся корреспонденцию, — заявила мадам Эвелина. — Я все где-то езжу и у меня даже нет времени ответить на письма друзей. Я посвящу этому всю первую половину дня. А специалисты и так займутся экспертизой только завтра. Достаточно того, что мы доставим им картину сегодня.

— Возвращаясь же к вопросу подлинности этого полотна, — снова взял слово господин Дюрант, — я уверен, что это оригинал. Моего свидетельства, однако, в этом отношении не достаточно. Барон прав, утверждая, что фатальным может оказаться даже слух, будто бы в нашей галерее представлены копии вместо оригиналов.

Робину прошептал:

— По дороге в Лувр я позабочусь об охране картины. Это очень важно, если господин Дюрант считает, что эксперты подтвердят подлинность произведения.

— А что вы будете делать? — спросила меня мадам Эвелина. Может поедете с нами в Париж?

— Я еду с Ивонной в Шамбор, — ответил я.

— В Шамбор? — заинтересовался вдруг комиссар и начал лепить шарики из хлеба, что, наверное, означало, что он интенсивно думает над какой-то проблемой. — Вы, кажется, являетесь выдающимся польским детективом. Правда ли это?

Я закашлялся, чтобы скрыть смущение.

— Я искусствовед — объяснил я. — Но я также имею дело с подделками и кражами произведений искусства.

— Господин Самоходик, — сказал про меня Пижу — глубоко убежден, что, идя по следам преступлений Фантомаса, сможет напасть на решение нашей загадки.

— Ах, так? Я понимаю, — буркнул комиссар. — Поэтому вы едете в Шамбор, откуда украли картины Ватто — и схватил новый кусок хлеба, из которого начал лепить маленький шарик. — Вы не возражаете, что я поеду с вами?

— Да, конечно, господин комиссар.

Пижу презрительно пожал плечами.

— Это след — сказал он, — ведущей в никуда.

— А у вас может есть какой-то другой след? — ответил вопросом на вопрос комиссар.

— Нет, — заявил Пижу.

У него было при этом настолько жалобный вид, что мне его стало даже жалко. С момента, когда выяснилась тайна барона, он чувствовал себя жалким и беспомощным. Но я был уверен, что он не успокоится до тех пор, пока в его мозгу не возникнет какая-либо новая гипотеза, позволяющая решить загадку Фантомаса. Не смотря на это, во мне все еще сохранялось убеждение, что Пижу — большой хитрец.

И я не ошибся. После завтрака, когда я шел в гараж, чтобы вывести машину, меня встретил Пижу. Он вытащил из кармана пачку "Голуаз".

— Вас угостить? — спросил он. — Это отличные сигареты.

— С удовольствием — я достал сигарету из его пачки. — Фальшивый Пижу, если вы понимаете, о чем речь, — добавил я, — тоже курил "Голуаз".

— Ах, так? — кивнул Пижу. — Это очень интересно, мсье. Но еще интереснее был бы ответ на вопрос, что мне со вчерашнего дня не дает покоя. А именно: откуда Маршан знал, что я курю "Голуаз"? Поверьте мне, даже самый чуткий нос не почувствует на расстоянии курильщика "Голуаз".

— К сожалению, я в этом не разбираюсь.

— Однако, со слов Маршана, вы интересовались Орлиным Гнездом. Почему?

— Потому что это очень красивый старый замок. И живописно расположен. — сказал я уклончиво.

— Неужели? — иронично спросил детектив. — На некоторое время я даже действительно поверил, что вас интересуют старинные замки долины Луары. Поэтому я думаю, что если вы обратили внимание на интересную архитектуру Орлиного Гнезда, то ничего плохого не случится, если Пижу бросит на нее взгляд.

— Советую делать это незаметно. Как вы знаете, Маршан наблюдает за холмом под замком через подзорную трубу. А мне кажется, что это человек, который предпочитает избегать внимания.

— Откуда это убеждение?