Пан Самоходик и загадки Фромборка

— Вы говорите, что в тайнике, вероятно, было пять золотых, украшенных драгоценными камнями литургических чаш, а были найдены серебряные? — уточнила она.

— Да. Ведь Батура приехал сюда не для того, чтобы насладиться красотой Фромборка.

На лице мисс Алы внезапно появилось выражение решимости.

— Я постараюсь вам помочь, — сказала она. — Дайте мне пять серебряных чаш.

— Зачем?

— Не спрашивайте слишком много. У меня тоже есть свои секреты.

— Откуда мне взять пять серебряных чаш? Думаете, директор Марчак подарит мне их?

— Возьмите их у него. Взаймы. Ведь вы сами говорили, что они не представляют большей ценности.

— Согласен. Как я объясню свою просьбу одолжить мне чаши?

— Это уже ваше дело. Но, отдав мне эти чаши, вы получите возможность предоставить пану директору Марчаку необходимые доказательства.

— Вы хотите предоставить доказательство вины Батуры? Каким образом?

— Пожалуйста, не спрашивайте! — она даже топнула ногой. — Дайте мне пять серебряных чаш.

Я встал со скамейки.

— Тогда мне нужно поговорить с директором Марчаком.

Мы пошли в гостиницу ПТС. Я попросил пани Алу подождать в моей комнате, которую к тому времени уже покинул Калиостро.

А я постучал в дверь комнаты директора Марчака.

Он уже, наверное, ложился спать, потому что дверь открыл одетый в пижаму.

— В чем дело? — буркнул он сердито. — Я говорил вам, что я устал от поездки.

— Я бы хотел взять пять серебряных чаш из сейфа.

— Зачем?

— Я подозреваю, что это фальсификат.

— Ерунда. Думаю, что они изготовлены в конце прошлого века. Их стоимость не превышает сумму десяти тысяч злотых.

— Но я бы хотел посмотреть на них. Вы настаиваете на предоставлении доказательств, А когда я хочу их найти, вы затрудняете мне поиск.

— Ах, значит, вы так ставите вопрос? Ну, хорошо. Я дам вам чаши.

И отвел меня в угол комнаты, где в деревянной коробке, закрытой на огромный висячий замок, лежали предметы, найденные во втором тайнике Кенига. Директор Марчак вынул пять серебряных чаш и вручил их мне.

— Я должен дать вам расписку?

— Обойдусь. Я доверяю вам.

Я оставил его в комнате, неся в обеих руках пять литургических чаш. В коридоре я наткнулся на магистра Пьетрушека. Он бросил подозрительный взгляд на чаши.

— С какой целью вы их взяли? — спросил он.

— Я хочу их рассмотреть.

— Зачем?

— Мне кажется, что они только посеребренные, и поэтому не имеют никакой ценности.

— Вы ошибаетесь. Я внимательно осмотрел их. Они из серебра. Не имеют большой ценности, это правда, но это не моя вина, что Кениг в этом отношении оказался дураком. Впрочем, трудно удивляться. Он не принадлежал к знатокам произведений искусств, был обычным фашистским грабителем, брал то, что ему попадало в руки. В его тайниках мы находим бесценные и не имеющие никакой ценности вещи, великолепные монеты и обычные пфенниги, бесценные миниатюры и обычные литургические чаши.

— Вы имеете что-нибудь против того, что я посмотрю?

— Нет, — он пожал плечами и ушел. Я вошел в свою комнату и поставил чаши на стол.

— Вот они, — сказал я пани Але. И я оглядел комнату. — Я боялся, что найду вас на столе или на стуле.

— Почему?

— Я живу в компании ужа и двух белых мышей.

— Ох! — она испуганно оглядела комнату.

— Но, кажется, — закончил я, — что Калиостро взял эту компанию с собой.

Пани Ала сразу же успокоилась. Она села на стул и указала, на находящиеся под кроватью Калиостро картонные коробки.

— Мне нужна эта коробка.

— Они принадлежат Калиостро…

— Тем лучше.

— Но это воровство — заметил я.

— Нет. Я ее только одолжу. Я верну вам чаши вместе с картонной коробкой.

Я вытащил коробку из-под кровати, где время от времени жил Петруш, положил в нее чаши и дал пани Але.

— И что теперь? — я спросил с любопытством.

— Я сейчас иду домой, — заявила она.

Она взяла коробку подмышку и кивнула мне головой и вышла из комнаты.

Я тяжело вздохнул. Какое-то время мне показалось, что я снова впутался в какую-то историю.

Однако мои переживания длились недолго. Я вспомнил о том, что мне казалось в сто раз важнее.

Вооружившись электрическим фонариком я пошел к крепости и вернулся оттуда только к обеду.

В столовой был директор Марчак, который обедал в компании магистра Пьетрушека. Я подсел к их столу, и попросил официантку принести мне обед.

— И как прошла экспертиза? — спросил меня директор Марчак.

— Какая экспертиза?

— Чаши. Вы же их у меня забрали, — напомнил директор.

— А, да. Действительно.

— Тогда верните их мне прямо сейчас, потому что я отправляю ящик с сокровищами в Варшаву.

Я опешил. Потому что откуда мне теперь взять эти чаши?

— Вы хотите отправить сокровища почтой? Они же могут потеряться — встревожился я.

— Не беспокойтесь. Я предоставил специальный эскорт для ящика.

— Хм, — я неуверенно хмыкнул. — Мне понадобятся чаши еще на некоторое время.

— У вас было достаточно времени на экспертизу. Впрочем, закончить ее вы можете и в Варшаве, а теперь, пожалуйста, принесите чаши в мою комнату.

"Господи, что мне делать?" — я был в ужасе.

А магистр Пьетрушек, заметив, вероятно, выражение смущения на моем лице, добавил с ехидной улыбкой:

— Томаш ищет дыры во всем[39], только он их не найдет.