Пангея приветствует тебя

— Не надо… ждать, — прошептала Эви, — и мне нечего прощать. Я верю, что, может быть, не сразу, но мне захочется прикасаться к тебе, ласкать тебя и дарить удовольствие. Немного позже. А сейчас… Я хочу просто быть рядом, просто видеть тебя, говорить, так, как мы говорили по дороге в Хеттр, хочу чувствовать твой запах, хочу видеть твои глаза, хочу чтобы ты поцеловал меня еще раз, чтобы я вспомнила, каково это — целовать того, кого любишь…

Она задохнулась от внезапно нахлынувших чувств.

Эви не знала, как описать свои новые, непривычные ощущения. В груди было сладко-щекотно и горько одновременно. Гнойник, копивший ужасы последних дней, насилие и близкую смерть, прорвало.

И потому она просто обхватила руками Лорана за пояс, прижалась к нему всем телом и затихла.

— Я ведь… я чувствую себя очень грязной, — прошептала наконец, — боюсь, что ты не захочешь…

Он приподнял ее подбородок, Эви посмотрела на него с тоской — в голубых глазах больше не было льда, одно летнее небо, раскинувшееся над Великой Степью.

— Алмаз всегда остается чистым, — с привычной усмешкой сказал Лоран, — я хочу, чтобы ты стала моей женой. Отныне и навсегда.

Рион

…Дел только прибавлялось.

Отыскать в степи Ранмара. Отправить Нима в шелт, и чтобы вернулся с Деей — совершенно иррациональное желание, Рион и сам не понимал, на кой она ему сдалась. Ранмара поселить во дворе дома Таноэна, чтобы всегда был под рукой. Объяснить Ранмару, как следует себя вести в обществе визаров: тише воды, ниже травы, то есть. Еще раз — и снова безрезультатно — наведаться к Тане. Встретить Лорана, вернувшегося из Хеттра вместе с девушкой, избитой настолько, что места живого не было. Забрать у Лорана то, о чем просил, и разместить надлежащим образом. Починить считыватель кристаллов памяти. Объяснить Дее, что не следует перестирывать всю одежду хранителя памяти. Ответить на совершенно неуместный вопрос Нима — собственно, что мы все здесь делаем, и что будет дальше…

Голова гудела от такого веселья. Риону была нужна Тана Альен, чтобы работать над защитой Пангеи. Следовательно, ему нужна была память Таны. Чтобы добраться до памяти, нужно было починить поломанную машину устаревшего образца — настолько устаревшего, что чужая, вживленная память не хранила почти никаких сведений по этому вопросу. День за днем Рион проводил в центре управления, ковыряясь в модулях считывания, появлялся в доме Таноэна уставший и злой, до такой степени, что даже есть не хотелось. Тогда он ложился на кровать, и Дея осторожно забиралась к нему, брала голову к себе на колени, и тихо-тихо, боясь растревожить, гладила и перебирала отросшие волосы. Эта незамысловатая ласка успокаивала и приводила мысли в некое подобие порядка. Рион задремывал под теплыми пальцами девушки, а просыпаясь — брел к столу, где его поджидал ужин.

«Я никогда его не починю», — однажды решил он, — «это бесполезная трата времени».

Личико Деи казалось совершенно спокойным, отрешенным от бед и напастей этого мира. Ореховые глаза в потемках казались черными из-за расширившихся зрачков.

— Я не знаю, что мне делать, — вдруг сказал он тихо. Просто… хотелось с кем-то поделиться.

— Сейчас ночь, — так же тихо ответила Дея, — ты устал. Утром придумаешь.

— Верно. Иди спать.

Она осторожно выбралась из постели и беззвучно удалилась к себе — спальню для Деи Таноэн устроил в одном из своих добротных ангаров. К слову, Ранмара устроили в соседнем, и это почему-то не нравилось Риону. Почему — не мог сказать, знал лишь, что не нравится. Звериные повадки капитана Ранмара внушали смутное предчувствие беды.

А утром, проснувшись, Рион внезапно понял, что именно делает неверно. Все это время он безрезультатно пытался починить поврежденные блоки, ковырялся в них почти микроскопическими усиками паяльника. Восстановить тонкое сплетение волокон полупроводников не удавалось. А вместо этого нужно было попросту изготовить блоки новые. Как? Зная схему, пойти в гости к наномагу. К счастью, схемы стандартных модулей Рион знал как свои пять пальцев.

Мысленно обругав себя тугодумом, Рион привел себя в надлежащий вид, побрился, облачился в чистое и отправился к Лиссе.

Он знал, где живет мать Таны, и точно также знал, что теперь живет она с выходцем из Зу-Ханн, который — внезапно — оказался кровным братом самому Императору. Как-то раз он даже видел в распахнутом окне, как они сидели за обеденным столом, распивали травяной отвар и что-то увлеченно обсуждали. Так, словно у них могло быть нечто общее — у женщины, сбежавшей из Пангеи, и у здоровяка, который наверняка мог убить одним ударом в челюсть. Тогда же Рион испытал легкий укол зависти, и одновременно ужас перед разверзающейся прямо под ногами пропасти одиночества.

…Но приказал себе не думать об этом. Забыть.

И вот теперь шел по направлению к дому Лиссы, размышляя в большей степени о том, как должна выглядеть модель недостающей схемы для наномага, чтобы быть воссозданной из воздуха, так сказать.

За ним увязался Ранмар. Плелся следом, тяжелый хвост хлестал по бокам, и молчал. Наконец Рион не выдержал и остановился.

— Что?