Пангея приветствует тебя

Поначалу беззвучно кричала в мягкую круглобокую подушку, захлебывалась в слезах. Рядом звучал голос женщины, которая представилась Лиссой и объявила себя ее матерью. Голос будил тени воспоминаний, но то были всего лишь тени, смутные, бесполезные, по ним невозможно было понять что-либо. Потом… пришел он, существо из Храма Двенадцати, и сказал, что Мер-даланна больше нет. В то мгновение испепеляющее пламя полыхнуло где-то внутри, выжигая всю ее сущность. И осталась пустая, никчемная скорлупа. Слепая. С бездонной холодной пропастью внутри. Существование утратило смысл. И Тана больше не плакала. Дни напролет она лежала, распластавшись на постели и смотрела во тьму. Перед мысленным взором бежали, сменяя друг друга, картины ее яркой, словно солнце, и быстротечной, словно жизнь бабочки, первой любви.

Тану кормили. Лечили. Лисса — она так и не могла назвать ее матерью — увещевала, что жизнь все равно продолжается, и что она, Тана, будет видеть, обязательно будет. Тана видела тьму и вспоминала предсказание убитой Дей-шаном старухи. Ты найдешь того, кого ищешь, но не сможешь увидеть. Этот мир населяли удивительные люди, которые могли пророчествовать, и это было бы интересно, если бы у жизни оставался смысл.

Мер-даланна больше не было.

Тана сокрушалась оттого, что почему-то не была беременна — так у нее хотя бы сохранилась частичка его, воплощенная в ребенке. Но не получилось. Ребенка не было. И Мер-даланна тоже.

Тана перестала ощущать вкус пищи. От еды не отказывалась, но, проглотив три ложки, обессиленно откидывалась на подушку. Лисса умудрялась разжигать в ней голод, но ненадолго. Еще на пару ложек.

И вокруг была темнота, от которой тошнило.

А потом снова пришел он, приблизился, ступая мягко, словно хищный зверь. Она не могла видеть, но эти шаги… О, в прошлый раз он принес дурные вести. Мер-даланн. Его больше нет… Тана невольно напряглась в постели. Где-то на уровне животных инстинктов она понимала, что боится это существо, невзирая на его вполне человеческую внешность. И лишь вяло удивилась тому, что рядом зазвучал бархатный голос Лиссы.

— Тана, ты спишь?

Мотнула нехотя головой. Бесполезно притворяться, Лисса видит насквозь.

— Здравствуй, Тана, — сказал он, — помнишь меня? Я Рион.

Пришлось кивнуть. Разумеется, она помнила. Приходил ведь уже.

— Рион смог отремонтировать копир нейроматрицы, — вкрадчиво произнесла Лисса, — опробовал на себе. Девочка моя, настало время вернуть тебя самой себе.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Удирая из Пангеи, ты зашила себе в руку копию своей нейроматрицы. Теперь мы можем восстановить твои воспоминания, и ты снова станешь собой, прежней Таной Альен.

— Зачем мне это? — хрипло спросила она, — Мер-даланна больше нет. Мне все равно, что будет дальше.

— Когда ты станешь собой, моя дорогая, то Мер-даланн покажется тебе лишь коротким эпизодом твоей весьма бурной жизни, — твердо сказала Лисса, — можешь считать, что мы хотим вылечить тебя… от всего этого…

— Как может стать коротким эпизодом тот, кто стал всей жизнью?

— Нет, ну я даже не знаю… Силой ее, что ли, тащить? Не хотелось бы.

— Не надо силой, — произнес Рион.

Тана не могла его видеть, но почему-то знала, что он улыбается.

Холодной улыбкой, которая не предвещала ничего хорошего.

— Лисса, мне нужно поговорить с ней наедине, если позволишь.

Та фыркнула.

— И что такого я не должна знать, бывший нейр моей дочери?

— С тебя довольно того, что ты уже видела в визуализаторе, — отрезал он, — мне бы очень хотелось, чтобы ты позволила мне поговорить с Таной. После этого мы отправимся в центр управления, а ты будешь готовить средства для облегчения боли.

Тане показалось, что Лисса зашипела. Послышался мерный стук твердых каблуков о деревянный пол, хлопнула дверь. Тана поежилась — ей совсем не нравилось то, что теперь она один на один с этим человеком.

Впрочем, даже если он ее убьет… Все к лучшему.

— Пожалуй, Мер-даланну можно позавидовать, — медленно произнес он.

— Глупо завидовать мертвецу.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Тебе повезло в жизни меньше?

— Возможно да, а, возможно, нет. Ты была совсем другой в Пангее, — в голосе Риона послышалась тяжелая, словно свинец, усталость.

— Я не помню… — прошептала Тана, — и мне… честно говоря, все равно.

Она ощутила легкое прикосновение к тыльной стороне кисти. Захотелось стряхнуть жесткие пальцы, но не посмела. Было что-то в голосе Риона, что заставляло повиноваться.

— Я хочу предложить тебе сделку, — спокойно сказал Рион, — слушай внимательно. У меня есть вполне определенные планы на Пангею и некоторых ее обитателей. Если ты будешь оказывать мне все возможное содействие, если ты будешь выполнять все мои приказы… Я верну тебе твоего Мер-даланна.

Тана дернулась, и хватка чужих пальцев усилилась.

Что… что он о себе возомнил?

— Ты… ты ведь не один из Двенадцати? — выдохнула она, уже не пытаясь вырвать руку.

— Нет. Я человек. Но, Тана, в Пангее возможно все. Если ты сделаешь то, что мне нужно, я смогу нас туда вернуть… И ты получишь Мер-даланна обратно.

— Это невозможно…

— Еще раз повторюсь, в Пангее возможно все.

Рыдания душили.