Папа

– А что я? – виновато ответил Моцарт – Ты – босс, я в тени. Всё как и должно быть.

Костыльков уловил лёгкие нотки укора в словах своего эсбэшника, но вида не подал.

– Смени машину. Купи «мерседес» или «крузак». Никто не подойдёт.

– Санечка. – Моцарт подошёл к Костылькову ближе и оскалился. – Я езжу на том, на чём хочу. Забьёмся? Два круга по бетонке.

– Ты что раздухарился? – Костыльков взорвался. – Иди проблемы решай, а не хреном с торпедами меряйся.

Друзья молча постояли несколько секунд, испытывая взглядами друг друга, потом Моцарт тронул своего шефа за плечо и три раза постучал тростью о бетон.

– Всё, Саныч, извини, брэк. Я своё место знаю. Давай пока разбег. Я заеду сейчас в пару мест по нашим вопросам, понюхаю, может, что-то ещё прояснится. После обеда буду в офисе.

Они пожали руки, обнялись, и Моцарт, насторожённо оглядываясь по сторонам, сбежал по ступенькам к своей машине. Он аккуратно развернулся и не спеша поехал прочь от набережной.

Костыльков остался и, когда «гольф» скрылся за поворотом, медленно зашагал по мосту в противоположную сторону.

«Странный он сегодня какой-то. Сорвался по-мальчишески. – Он вдруг рассмеялся, вспомнив лицо бритоголового после удара в дверь. – Классный мастер. Чемпионом мира мог бы стать».

Костыльков с теплотой думал о друге. Он вдруг вспомнил детство, стареньких Клейнов, и что-то сразу защемило внутри, возвращая в те далёкие годы, когда, попрощавшись с Игорем и его родителями, он уехал учиться, а его друг остался в городе.

Вся жизнь Игоря Клейна перевернулась в тот день, когда в институт с показательными выступлениями приехали представители школы карате СЭНЭ. Игорь увлёкся и поехал в Москву на семинар, где тренировался у Тадеуша Касьянова. Только что вышел фильм «Пираты ХХ века», и Касьянов в один день стал легендой Советского Союза. Уже через год на Всесоюзном семинаре Игорю присвоили звание Сихана, и он получил официальное разрешение набрать группу в своём городе и тренировать. К окончанию института он уже был главой областной федерации карате, в которой насчитывалось шесть секций общей численностью почти двести человек. Он был аттестован на первый дан и получил долгожданный чёрный пояс. За ним начали присматривать – комсомол, милиция, все те, кто опасался физически сильных личностей, объединённых в группы и способных противостоять практически любой власти.

Секции пытались внедрить в рамки добровольных народных дружин, но взять под полный контроль мощную и самостоятельную структуру у государства не получалось.

Восточные единоборства набирали бешеную популярность, и вскоре вышло постановление правительства о незаконности преподавания карате. В один день всё закончилось. То, к чему стремились тысячи людей, то, что нарекли смыслом жизни, превратилось в запрещённое, чуждое советскому человеку деяние. Кто-то перешёл в самбо и бокс, кто-то стал тренироваться подпольно, а кто-то плюнул на всё и пошёл дальше.

Игорь не торопился с решениями. Оставив самых близких и преданных учеников, он продолжил тренироваться, влившись в группу самбо при институте. Уже тогда он понимал: главное – сохранить людей, группу. К концу восьмидесятых, когда карате вновь вышло из подполья и приобрело официальный статус, Игорь Клейн уже был признанным авторитетом в мире спорта и не только.

Окончив институт, он не остался в медицине, а всё чаще и чаще стал задумываться о бизнесе. К концу 1989 года его федерация насчитывала уже около тысячи человек, треть из которых были, по сути, профессиональными бойцами. Игорь не лез в криминал, но всё чаще и чаще его с его людьми привлекали для сопровождения грузов или для поддержки на «стрелках» «цеховиков», не желавших попадать под полную зависимость от «блатных», которые в то время единолично контролировали все стороны нелегальной жизни страны.

Именно тогда и зародилось зерно великого противостояния «воров» и «спортсменов», которое переросло в настоящую кровавую войну, унёсшую сотни жизней.

Игоря Клейна знали и уважали, но как самодостаточную фигуру в криминальном мире не воспринимали. Всё изменилось в начале девяностых. Игорь вместе с тремя товарищами открыл несколько торговых палаток в одном из районов города. Договорившись с администрацией района, они не договорились со Скворцом – главным бандитом и положенцем города. И когда в палатки отправились скворцовские «торпеды» для получения отчислений с клейновского бизнеса, по чистой случайности вся старшая группа Клейна оказалась рядом. Группа «торпед», состоявшая из пяти человек, вернулась после схватки не вся. Кого-то увезли в больницу, а кто-то ушёл навсегда. В милиции дело замяли: мирные жители не пострадали, а пострадавшие заявлений не писали. Труп списали на случайность, и всё вернулось на свои места.

Но именно с того дня и началась одна из самых жестоких криминальных войн города.