Папа

Семёныч в замешательстве слушал, не в силах ответить. Колесников отошёл в сторону, повернулся к Косте и уже громко сказал:

– Семёныч, сын только под твою ответственность. Парень вроде хороший, но смотри, чтобы он не вколол там кому-нибудь. – Он рассмеялся своей шутке и, не прощаясь, вышел.

Вера Иванна последовала за ним.

– Козёл, – прошипел Семёныч.

На улице достал из кармана визитку и не глядя выкинул в урну:

– Я не гробовщик, а врач, – тихо ответил он самому себе.

Костя, шедший позади, посмотрел в урну, аккуратно достал визитную карточку, прочитал её и положил в задний карман брюк.

Вызов третьей бригаде ещё не был объявлен, но она полным составом дожидалась своего старшего возле реанимобиля. Полный состав, не считая ушедшей в отпуск Лены, состоял из водителя Валеры и фельдшера Вениамина.

– Добро пожаловать на борт, – протянул Косте руку Валера и другой одобрительно похлопал его по плечу.

Первый вызов был к семидесятидевятилетней старушке с сердечным приступом. Адрес был новым, значит, приступ случился впервые. Семёныч скомандовал включить мигалку, и команда уже через восемь минут звонила в дверь квартиры.

Минут через пять за дверью послышались шарканья, вздохи. На пороге стояла полуслепая бабка в пёстрой юбке и нескольких кофтах, выглядывающих друг из-под друга.

– Бабуля, скорая приехала, – прокричал Семёныч.

– Слышу я, слышу. Вижу плохо, а слышу хорошо, – ответила старушка и со стонами зашаркала обратно в комнату.

– Так, ложитесь сразу на диван и рассказывайте, что случилось, – Семёныч уложил старуху.

– Сидела, телевизор смотрела. Вдруг зажгло всё, сердце закололо, помирать стала. Хорошо, что позвонить успела.

– Костя, выключи телевизор. Веня, кардиограф, – скомандовал Семёныч и принялся высчитывать пульс пациентки.

Вениамин чётким движением достал из сумки медицинский прибор, размотал провода и аккуратно, но быстро начал подсоединять их к старушке. Костя брезгливо отвернулся и выключил телевизор.

– Сейчас болит где-то? Жжёт? – спросил Семёныч, анализируя кардиограмму. – Острого ничего нет.

– Ой, сынок, жжёт, – простонала старуха и тихонько заплакала.

– Лекарства принимаете какие-то? Сердечные?

– Сроду сердце не болело. Не люблю я таблетки-то. Так, травки, мази.

– Какие? – Семёныч встал со стула и подошёл к маленькой тумбочке, на которой стояли несколько открытых банок с мазями.

– Вазелин зачем?

– Ой, сынок, – снова запричитала старушка, – давно я страдаю. Хронически. Говорить неудобно. Кишка у меня выпадает. Я сама и вправляю.

Семёныч поставил вазелин обратно и взял в руки вторую банку. «Бом-Бенге мазь». Он поднёс мазь к носу и всё понял.

– Срочно мыться, – Семёныч подошёл к старушке и показал вторую мазь. – Этой что мажете, суставы?

Бабуля взяла в руки банку и, прищурившись, прочитала название.

– Да, сынок, суставы болят.

– Веня, срочно идите в ванную. Мойте попу. Костя, помоги.

– Что делать? – не понял Костя.

– Попу старушке идите помойте. Вместо вазелина она скипидаром себе намазала, – абсолютно серьёзным тоном ответил Семёныч.

Старушка, услышав произнесённый врачом диагноз, запричитала и пошла разглядывать банки на тумбочке. Назвав себя старой дурой, она села на стул и заплакала.

– Вы не переживайте. – Вениамин подошёл к бабуле и помог ей встать. – Главное, что с сердцем всё в порядке. Ну перепутали, с кем не бывает? Сейчас помоемся, и будет всё хорошо.

– Вы что, серьёзно? – переспросил ошарашенный происходящим Костя.

– Какие шутки? – ответил Семёныч. – Перчатки в ящике возьми.

– Я не буду мыть, – заявил сын, багровея от злости.

– Не мой, зачем тогда поехал с нами? – Семёныч спокойно сел за стол и принялся заполнять путевой лист.

– Дурдом. – Сын, видя полное его спокойствие, замолчал и стыдливо прислонился в углу у комода.

Через несколько минут вернулись Вениамин со старушкой. Ей явно стало лучше, жжение прошло, и на лице появилось что-то напоминающее улыбку.

Костя неожиданно подошёл к старушке и спросил:

– У вас изолента есть? Или пластырь?

– Ой, не знаю, сынок, сходи на кухню посмотри. Там ящик в столе, может, и есть что.

Костя сходил на кухню и вернулся с изолентой. Плотно обмотал банку с вазелином.

– Бабуль, посмотри. – Он вложил в руки старушки банку. – Теперь это банка с вазелином. Нужно запомнить на ощупь. Я её лентой обмотал. Не перепутаете теперь.

– Да, да… – Старушка счастливо озиралась по сторонам, плохо соображая, что происходит.

– Дело, – одобрительно кивнул Семёныч и стал собирать вещи.

– Ну, кто-то руками работает, а кто-то головой, – Костя подмигнул Вениамину.

Команда попрощалась со старушкой и через три минуты уже сидела в автомобиле. Семёныч отчитался по рации о законченном вызове и получил новый.

– Острый миокардит, мужчина, тридцать лет. – Он обернулся к Вениамину и Косте, молча сидящим в разных концах автомобиля. – Линейщик вызвал, вот адрес. – Он протянул Валере листочек и, прислонившись головой к окну, прикрыл глаза.

Дверь отворила молодая женщина. Представившись женой больного, она проводила бригаду в спальню.

На огромной кровати под зеркальным потолком лежал больной.