Para bellum

Гай даже рот раскрыл: все это предста­вилось ему чистой фантазией. Разумеется, теоретически рассуждая, у всякого, пусть самого запутанного, клубка где-то обяза­тельно есть два конца, и если терпеливо искать и найти один, то потом найдешь и второй. Но тут дело шло о главах двух фашистских государств. Связь между ни­ми — линия самого высокого напряже­ния, а Фриц предлагает взяться за нее голыми pуками. Даже если бы, предполо­жим, по этой линии передавались обыкно­венные сводки погоды или поздравления по случаю именин, все равно подключиться к ней неимоверно трудно. А в данном слу­чае следовало ожидать, что переговоры касаются подготовки к большой войне...

Гай спросил:

— Есть что-нибудь наводящее, хоть ка­кая-нибудь малость?

— Ничего пока нет. С нуля. Но давай порассуждаем... — Фриц примял пепел, по­булькал трубкой. — В политическом смыс­ле отношения у них сложные. Дуче меч­тает о восстановлении старой римской им­перии, Гитлеру это не нравится. В Гре­ции и Югославии их интересы уже столкну­лись. Но есть одна вещь, которая их объе­диняет и которая для обоих очень злобо­дневна...

— Вооружение?

— Да. Идем дальше... В переговорах по этому вопросу активней должна быть италь­янская сторона. Почему? — Фриц посмот­рел на Гая, но не стал ждать его сообра­жений: чувствовалось, что все эти выклад­ки обдуманы им раньше. — Немцы в обла­сти вооружений обогнали итальянцев. Если кто-то у кого-то просит, то итальянцы у немцев, а не наоборот. Логично?

— Вполне.

— Дальше. Германская военная промыш­ленность — это Рур, а сердце Рура — Дюссельдорф. И тут я могу сделать тебе единственное конкретное сообщение: на­чальник гестапо в Дюссельдорфе штан­дартенфюрер СС Ганс Раушбергер. Он — главная власть в Рурском районе. Деловая переписка по вооружениям должна идти через него. Он может быть передаточным звеном, а может и конечным.

— А что о нем известно?

— Не так много. Старый член гитлеров­ской партии. До переворота служил в фир­ме «Немецкие текстильные фабрики» в Хемнице. Потом посадил владельца фир­мы — еврея Иосифа Лифшица — в лагерь и присвоил себе его фирму. Дал взятку и быстро пошел в гору... В общем, обыкно­венная история...

Оба долго молчали. Курили, глядели в окно, ходили по комнате. Потом Фриц ска­зал:

— Конечно, может, все наши прикидки— игра воображения, и больше ничего...

— Нет, — возразил Гай, которому дело уже не казалось столь неосуществимым, как вначале. — Из всех возможных вариан­тов ты выбрал, по-моему, самый дельный.

— Тогда ты говори, а я послушаю.

— Начать, наверное, надо с Хемница... Что за человек Раушбергер? Поговорить со служащими...

— Кое-что можно выяснить и здесь, в Берлине. Частное информационное агент­ство Шиммельпфенга уже лет двести или триста занимается сбором сведений о всех промышленникам и коммерсантах Гер­мании. У хозяина есть помощник, его ста­рый друг Рафаил Рубинштейн. Он должен много знать».

— Ты, оказывается, тоже знаешь немало. А говорил: «с нуля»...

— Так ведь все это нашему троюродному дяде двоюродные племянники, — ус­мехнулся Фриц и посмотрел на часы. — Время. Видеться мы с тобой будем редко. Все — через Иштвана. Он сведет тебя с твоими помощниками — Гансом и Альдоной. Оглядись, обживись... И помни: сле­пой судьбы не бывает. Твоя судьба — в твоих руках...

Они попрощались. Фриц снял халат, на­дел пальто и ушел.

Минут через десять покинул парикмахер­скую и Гай. В гостиницу он вернулся в половине двенадцатого и сразу лег спать.

Как всякий аккуратный человек, он вме­нил себе в правило перед сном обяза­тельно перебрать в памяти все события дня, отметить плюсы и минусы. А прошед­ший день был из ряда вон выходящим: он прямо с вагонных колес включился в дело. Потушив свет и закрыв глаза, Гай поминут­но прокрутил минувшие сутки: от курения в вагоне рядом с эсэсовцем, — Гай в тем­ноте даже потрогал себя за левое плечо, где утром лежала рука в черной перчат­ке, — до разговора с Фрицем. Не нару­шил ли он правил конспирации? Не про­смотрел ли какой-нибудь мелочи, которая позднее, когда этого совсем не ждешь, взорвется, как бомба замедленного дейст­вия? Как будто бы нет... Блокварт, по всей вероятности, успокоился на его счет... На встречу с Иштваном он вышел точно... Из парикмахерской исчез чисто...

Засыпая, он чувствовал, что губы его са­ми собой складываются в улыбку. Таким удачным получился этот день...

Глава 3

ДЕВУШКА ИЗ ВИТРИНЫ