Para bellum

Обдумывая различные варианты знаком­ства с Дорис Шерер, Гай счел наиболее приемлемым вариант с участием Маргари­ты. Собственно говоря, они уже были зна­комы, и если бы Дорис Шерер случайно встретила в Берлине блуждающего по све­ту космополита, с которым впервые уви­делась за табльдотом в амстердамском отеле, в этом ничего необычного можно бы и не усмотреть. Но так уместно рас­суждать только при условии, что не суще­ствует другого «если бы», имеющего важ­ное значение: если бы Дорис Шерер не была унтерштурмфюрером СС и не ра­ботала в сверхсекретном учреждении.

Случайность ее встречи с ван Гойеном в Берлине, как ни парадоксально это зву­чит, должна быть мотивирована, должна выглядеть хоть в малой степени законо­мерной. Чтобы встреча не превратилась в столкновение, необходимо что-то, смягчаю­щее удар, необходим буфер.

Маргарита отдала мокрый зонтик швей­цару, поправила перед зеркалом волосы. Первый сентябрьский дождь был не холод­ным, но когда она пересекала улицу, с не­ба вдруг так хлынуло, что несколько мет­ров ей пришлось пробежать. Волосы чуть растрепались, щеки порозовели.

Дождь очень кстати, подумала ока и во­шла в зал.

Столики в кафе стояли двумя рядами: один вдоль окон, другой у противополож­ной стены. Большинство было занято па­рочками, за угловым столиком у стены тес­но сидела большая компания мужчин. Ни одного свободного, с удовлетворением от­метила Маргарита. Она знала, что Дорис сидит за третьим столиком у окна, — ей сказал об этом Ганри, и, оглядывая зал, не торопилась взглянуть туда. И все же по­чувствовала на себе ее взгляд.

Дорис была одна. Перед нею на розо­вом мраморе серебрился кофейничек и молочник. С вопросительным выражением лица — брови изломились над переноси­цей — Маргарита приблизилась к столику Дорис. Та смотрела на нее безразлично.

— Вы разрешите? — лишь ради соблюде­ния формальности спросила Маргарита.

— Здесь свободно, — не очень привет­ливо отвечала Дорис.

Подошел официант, Маргарита попроси­ла черного кофе с ликером.

Дождь за окном хлестал косыми струя­ми. Мостовая кипела. Прохожие попрята­лись в подъезды, под козырьки магазинных витрин. Разбиваясь о лакированные кры­ши проезжающих автомобилей, струи вспу­хали белыми туманными нимбами.

— Где-то разверзлись хляби небесные,— сказала Маргарита тем тоном, каким обыч­но приглашают незнакомого человека по­говорить о погоде, когда нечего больше сказать.

— Да, — коротко и не слишком-то дру­желюбно отозвалась Дорис, поглядев на нее, как показалось Маргарите, с усмешкой.

Маргарита посмотрела на свои ручные часики и вздохнула. Она решила не обра­щать внимания на неприветливость со­седки.

— Это, наверно, плохая примета, когда идешь к кому-то на первое свидание в та­кой сильный дождь.

— Не знаю. Я не хожу на свидания. — Слова могли бы быть и другими, но Дорис несколько смягчила тон.

Официант принес кофе и ликер. Едва Маргарита пригубила чашку, напротив окна остановился шоколадный «Хорьх». Стекло переднего сиденья опустилось, и из маши­ны, моргая от брызг, выглянула фатоватая физиономия Ганри ван Гойена.

Одновременно с Маргаритой его увиде­ла и Дорис. И явно узнала.

Граф был в нерешительности — боялся выйти под дождь.

- Кажется, это за вами? — полувопро­сительно и с прежней усмешкой сказала Дорис.

— Представьте, он оказался точным, — удивилась Маргарита.

Граф сдал машину задним ходом побли­же к дверям кафе. Маргарита вынула из сумочки марку, сунула под блюдце и встала.

— Извините. — Она кивнула Дорис.

Граф уже ждал ее в дверях. Он щурил глаза, словно был близорук. Дорис виде­ла, как они сели в машину, и «Хорьх» про­шелестел мимо окна рубчатыми покрыш­ками.

Знать прошлое человека полезно хотя бы потому, что это помогает правильно пони­мать его поведение в настоящем, а иногда позволяет предвидеть и будущее этого человека.

При рождении Дорис Шерер нарекли Доротеей. Фамилия Шерер заставляет ду­мать, что в некие далекие времена ее пре­док был деревенским стригалем овец и делал свое дело настолько хорошо и бы­стро, что закрепил эту кличку уже в каче­стве фамилии за всеми последующими по­колениями потомков. Разумеется, это лишь вольное предположение, ибо в «Альманах Гота» стригаль не попал. Но история семьи Шерер за последние сто лет известна во всех подробностях.