Пара из дома номер 9

– Я прошу вас взять вот это. – Он достает маленькую кремовую визитную карточку. Я протягиваю руку и беру ее у него. «Г. Э. Дэвис. Т&Д, частное детективное агентство», – написано на лицевой стороне, а под надписью – номер мобильного телефона. – Мой клиент ищет одну вещь, оставшуюся у вашей бабушки. Он уверен, что она хранила ее много лет.

Я вспоминаю две картонные коробки, набитые ее бумагами, и клятвенно обещаю себе перебрать их снова.

– Что за вещь?

Он с разочарованным видом вздыхает.

– Что-то вроде папки с бумагами.

– Ради чего это все?

– Я просто выполняю приказ, Саффрон. – Он понижает голос, хотя вокруг никого нет, и меня охватывает страх. Я делаю шаг назад. – Мой клиент говорит, что это очень важная вещь. Она принадлежит моему клиенту, и он хочет получить ее обратно.

– Даже спустя столько лет?

– Да, особенно спустя столько лет. Так что, если найдете эту вещь, позвоните мне. Если она попадет не в те руки, это может вызвать всевозможные неприятные последствия для вашей бабушки. Понимаете?

– Я… В каком смысле?

– Это сложно объяснить. Но это очень важно. Вы ведь понимаете, верно?

Я киваю.

– Хорошо. Тогда я надеюсь получить от вас весточку.

Детектив поворачивается ко мне спиной. Я стою и смотрю, как он пробирается по тропинке, перешагивая через толстые корни, а потом скрывается из виду за малозаметным поворотом.

19

Тео

Ларри Найт живет в одном из богатых пригородов Лидса, в эдвардианском здании из красного кирпича. По обе стороны от выкрашенной в черный цвет входной двери стоят квадратные металлические вазоны с миниатюрными деревьями, кроны которых были подстрижены в форме шара.

Тео удается найти место на улице, под пышным вишневым деревом, лепестки которого уже опадают на тротуар. Вечер прекрасен: солнце уже опустилось совсем низко, расчерчивая горизонт полосами цвета мороженого, на улице тихо, если не считать чириканья птиц и далеких голосов играющих детей.

Тео считает, что ему очень повезло разыскать Ларри. После долгого висения на телефоне он наконец дозвонился до клиники, в которой работал доктор Найт, и, как Тео и ожидал, ему сообщили, что тот вышел на пенсию. Когда он уже собирался повесить трубку, администратор добавил, что теперь бизнес находится в надежных руках сына Ларри, Хьюго. Тео оставил сообщение, Хьюго перезвонил ему и сказал, что поговорит с отцом. Затем, всего через несколько часов, Ларри позвонил и договорился о личной встрече. И вот Тео здесь, на этой незнакомой улице в Лидсе, прекрасным вечером среды.

Он опаздывает всего на несколько минут, но подозревает, что Ларри уже заждался его, потому что дверь распахивается еще до того, как он успевает нажать на звонок. На пороге стоит пожилой мужчина с густой белой бородой – видимо, она компенсирует залысины, подступающие к макушке. Он одет в кардиган поверх рубашки, туго натянутой на животе. У него добрые голубые глаза, кожа вокруг которых собирается мелкими морщинками, когда он улыбается – а при виде Тео мужчина буквально расплывается в улыбке.

– Господь всемогущий, – говорит он, – ты прямо-таки вылитый твой отец в том же возрасте.

– Надеюсь, на этом сходство заканчивается. – Тео смеется, чтобы смягчить свои резкие слова.

Ларри, похоже, удивляется, однако делает шаг в сторону, чтобы пропустить гостя через порог. Тео оказывается в обширной прихожей. Стены украшены огромной коллекцией семейных фотографий, все разного размера, но каким-то образом они гармонируют друг с другом. Тео обводит их взглядом. Семейный отдых в экзотических местах; свадебные фотографии; обветренные дети в резиновых сапогах на берегу моря; внуки, уютно устроившиеся под клетчатыми пледами на мягких диванах; даже домашние животные. Невероятная разница с тем домом, где вырос Тео: там единственной фотографией на стене было фото его отца, сделанное в 1984 году во время вручения ему награды за игру в гольф.

Тео поворачивается к Ларри Найту. Теперь он понимает, почему не сложилось партнерство у этого человека и отца. Они – полные противоположности. Тео ощущает внезапную тоску по тому, каким могло бы быть его детство, если бы он воспитывался в этой семье, где братья и сестры в резиновых сапожках строили замки из песка на зимних пляжах; в этом доме, где было полно собак, кошек, морских свинок и хомячков; в доме, наполненном любовью и смехом, а не страхом и покорностью. На стенах коридора запечатлена счастливая семейная жизнь. Он хочет, чтобы у них с Джен было так же, если им повезет стать родителями.

Затем Тео вспоминает, какой грустной выглядела Джен, когда он уходил от нее сегодня вечером. Как она сидела на диване с грелкой, прижатой к животу, ее прекрасные светло-зеленые глаза блестели от слез, которые она старалась не проливать. Еще одна менструация, еще один несбывшийся шанс. Он не хотел оставлять ее, но она настаивала. «Только привези мне коробку “Молтизерс”[15], я их так люблю», – мягко попросила она, когда он поцеловал ее на прощание.