Парадигма греха

– А как вы связали его с Жерновым? – опять спросил Воронцов.

– Помнишь, Геннадий Евсеевич, когда болел Ерохин, вы увидели Жернова, выходящим из номера Рустемовой? Я тоже видел его, но, когда стал вспоминать, понял, что выходил он из другого номера. Узнав про девушек, решил, что он был у них. Но однажды я просто встал у двери своего номера и представил себе журналиста. Тогда я понял, что выходил он из номера Лазарева. При нашем знакомстве тот весьма нелестно отзывался о молодом человеке, причем, явно акцентировал на этом моё внимание, хотя я этого разговора не поддерживал. Тем самым, полностью отгородился от Жернова, исключая их знакомство. Когда я услышал жалобу женщины на то, что в котельной сжигают собак, вспомнил, что Жернов однажды очищал свой костюм от сажи. Лешуков работал неподалеку дворником, там же нашел ботинки. В рантах ботинок экспертом были найдены частички сажи. Одним словом, все закручивалось вокруг котельной, в которой работала Кербецова. Она, как я узнал, была родной бабкой Жернова. Но на роль убийцы он никак не подходил. То, что Арбенина могли сжечь в топке, я догадывался, а когда сказал об этом Геннадию Евсеевичу, он меня поддержал. Потом ещё ребята помогли. Я специально при Жернове отдал книгу Рустемовой, а Капитолину Васильевну попросил закрыть библиотеку на время. Таким образом, книга на ночь осталась у Алии Кадимовны. Мои ребята следили за передвижениями Жернова. Я специально выбрал комнату, чтобы двери открывались в сторону номера Лазарева. Журналист дважды покидал ресторан, относил и забирал книгу. Признаюсь, была вероятность ошибки, но я уже просто шел ва-банк. Результат налицо.

– А почему Арбенин дважды брал вторую книгу, а третью спрятал?

– На эти вопросы лучше всего ответил бы сам учитель, но я попробую предположить… Когда он случайно нашел формулу яда и синтезировал его, он понял, какого джина выпустил из бутылки, особенно, когда на него наткнулся мальчик. Арбенин проявил халатность при хранении ядовитого вещества, а Лёня, по всей вероятности, убираясь в шкафу, нечаянно разбил склянку. Смерть была мгновенной. Арбенин, придя в класс, увидел бездыханного мальчика, и все понял. Яд токсичен только первые несколько минут, потом он просто улетучивается, растворяется в воздухе. Но если принять противоядие, то можно спокойно с ним работать. Представьте себе, какое удобное средство уничтожения неугодного субъекта. В бутылке с алкоголем он может «жить» сколь угодно долго. Приносишь такой презент своему врагу, наливаешь, подносишь ему и – всё! Никто никогда ничего не докажет. Вот за этим-то и приехал Отто Гринберг. Каким образом и где они с Лазаревым встретились после его освобождения, пусть выясняют следователи на Лубянке. Кстати, этот швейцарец оказался агентом германской разведки. Представляете, какое страшное оружие могли заполучить наши враги! – Дубовик удрученно качнул головой. – Вот так! Возможно, Арбенин какое-то время сам занимался вопросом противоядия, а как ему пришла в голову мысль посмотреть в другой книге, мы, конечно, не узнаем. Но наткнувшись на вторую формулу, он занялся этим, но у него ничего не получалось, потому что не было окончания формулы. Решив, видимо, что он просто неправильно перенес её со второй книги, он взял её вторично. И вдруг в школьной библиотеке обнаружил третью книгу. Библиотекарь говорила, что однажды застала его в возбужденном состоянии. Почему и когда он решил частично изменить, а часть формулы противоядия спрятать, не скажу. Собственно, результата он достиг. Швейцарец ничего не получит, а синтезировать вновь этот яд, вряд ли получится. Лазарев книгу сжег, переписав формулу на специальную бумагу. Ребята записки нашли, но!.. О том, что вся запись исчезнет, если её открыть ненадлежащим образом, никто не знал. Наверное, это и лучше. Пусть это останется тайной в веках, так как сам Лазарев, скорее всего, долго не проживет, слишком тяжкие статьи у него.

– А он действительно был виновен в гибели семьи нотариуса?

– Да, хотя всячески пытается оправдаться, но дело будет расследовано, там столько недочетов оказалось!.. Он ведь и в самом деле на крысах испытывал свои яды. От какого-то вещества они становились сначала агрессивными, а потом сдыхали. Кстати, формулу его Лазарев ещё до войны предлагал Гринбергу. Воспользовался ли тот предложением, это ещё предстоит выяснить. Сам же Лазарев использовал это для осуществления своего зловещего плана, когда ему понадобились деньги для следующих опытов. В квартиру Буцевичей проник под видом сантехника и в укромном месте проделал дыру, соединив туалет с подвальным помещением. Оттуда запустил крыс в квартиру, а чтобы они не убежали, замуровал отверстие из подвала.

– Да-а, интересное дело получилось!.. – задумчиво произнес Сухарев. Потом вдруг предложил: – А может, на посошок?..

Его все дружно поддержали.