Парфюм для студентки

Встав перед Воронцовым, зло дышу на него и затем со всей силы бью в живот. Кирилл Сергеевич слегка сгибается. С победоносной улыбкой разворачиваюсь и иду в свою комнату, но перед этим слышу реплику бабушки и замедляю шаг:

— Милок, ты не злись на нее! Женщины народ вспыльчивый. А как говорится в народе: Бьет, значит любит!

— Может чаю? — спрашивает Воронцов без единой нотки боли в голосе.

Позер!

Нахал!

— Конечно, пойдем! Там Ева ватрушек вчера напекла. — Их голоса понемногу утихает, свидетельствуя о том, что они идут к кухне. И тогда я тихо иду за ними — Она у меня такая мастерица. Готовит пальчики оближешь, а как торты печет… — нахваливает меня бабушка. — Лучшей хозяйки не найти.

— Бабушка! — кричу я и вхожу на кухню злая.

— Что, Евочка? — спрашивает меня бабушка.

— Прекрати это! — шиплю я.

— Ева, всему тебя учить надо! Женщина всегда должна показывать мужчине свои сильные стороны, — недовольно качает головой из стороны в сторону бабушка.

— Ему это знать не обязательно! — пытаюсь спокойно сказать это, но немного не получается.

— Обязательно! Посмотрит, какая ты хорошая у меня выросла и замуж возьмет! Правнуков мне сделаете, а то скучно мне уже тут одной.

— Бабушка! — восклицаю я. — То есть я тебе нужна только для правнуков. Ну, спасибо!

— Ева, я забочусь о тебе, как должны были позаботиться родители! — восклицает бабушка, но лишь потом понимает, что сказала.

— Но не позаботились… — тихо произношу я и опускаю глаза на свои ноги.

«— Сильные девочки не плачут! — твердит мне папа, периодически дуя на мою разбитую коленку.

— Но мне больно! — хнычу я.

— Терпи! — в который раз произносит папа — Плакать человек должен только, когда кто-то рождается или кто-то умирает. А сейчас все живы!

— Там кузнечик родился! — показываю пальцем куда-то в траву — Вот поэтому и плачу!»

— Ева, все хорошо? — обеспокоенно спрашивает Воронцов.

— Да, — поднимаю голову и натягиваю улыбку — Просто кузнечик родился!

— Точно? — спрашивает он и подходит ко мне. Поднимает руку и стирает слезу с моей щеки. Заботливо и нежно.

Он заботится обо мне?

Нет!

Это игра!

Спектакль!

Для бабушки!

Точно!

— Бабушка, мы вместе сюда пришли не просто так, — начинаю я, но Воронцов меня перебивает.

— Разреши я скажу, — я киваю — Извините, так и не успел узнать вашего имени.

— Галина Алексеевна, — представляется бабушка и поправляет свой халат.

— Рад знакомству, Галина Алексеевна. — склоняет голову в знак приветствия — Я пришел попросить у вас Еву на неделю. Хочу познакомить ее с моими родителями.

— Знакомство с родителями — дело хорошее и серьезное! — кивает головой бабуля — На такое дело согласие даю.

— Ева, иди, собирайся! — говорит Воронцов — Надо еще ко мне заехать за вещами и в дорогу.

— Ладно… — вздохнув, смотрю на бабушку.

Возможно, это наша последняя встреча и мы не скоро увидимся. Возможно, никогда…

Дойдя до своей комнаты, быстро собираю сумку, сложив туда лишь парочку футболок, джинсы и куртку. Достав из стола бумагу и ручку, пишу бабушке письмо, которая она сможет прочитать через неделю, когда дело будет сделано.

Когда Воронцова не будет…

Когда я убью его…

А меня убьют за его смерть…

Я оставлю ей это письмо в фотоальбоме с моими фотографиями. Она обязательно сюда заглянет, а там вместо фотографии будут деньги. Этого должно ей хватить на счастливую старость.

Но будет ли у нее жизнь после того, что сделаю я?

Простит ли меня?

Поймет ли?

Не возненавидит ли?

Глава 13

Ева

— Я могу подождать в машине, пока ты вещи собираешь, — предлагаю я Воронцову, как только мы заезжаем на подземную парковку многоэтажного дома.

— Мне нечего скрывать, — отвечает он и вынимает ключ из замка зажигания.

— А вдруг там не прибрано? — нахожу очередную отмазку.

Я не хочу идти в квартиру Кирилла Сергеевича. Для меня квартира это, что-то личное, интимное и до жути душевное. Побывав в квартире человека можно узнать его лучше.

Я не готова еще настолько сильно узнавать Воронцова.

— Там не прибрано, — засмеявшись отвечает мужчина — Пойдем уже, Мицкевич! Хватит ломаться! Обещаю не приставать!

— Как в тот раз в аудитории? — спрашиваю с издевкой и все же выхожу из машины.

— Тогда… — начинает он, потирая затылок — … я разозлился на тебя. Не понимал, что творю.