Парфюм для студентки

Жду пока тот запиликает и достаю градусник.

— Черт! Тридцать семь и шесть, — чертыхаюсь про себя еще несколько раз.

Это все рыбалка.

Это все она.

Бл*ть!

Теперь из-за меня заболела.

Взяв телефон набираю человека, который должен помочь.

— Алло, — отвечает дядя.

— Мих, привет.

— Что-то случилось?

— Да. У меня тут девушке помощь твоя.

— Я аборты не делаю, — тут же говорит дядя.

— Какие аборты? Если от меня кто-нибудь и залетит, то ответственность понесу. Воспитаю, — недовольно говорю ему.

Нет! Я против абортов! Раз уж получился ребенок, то помогу поднять на ноги и воспитать. А если матери не нужен, то и сам воспитаю. У меня к счастью целый дом нянек: сестра, отец, дядя, Соня, двоюродная сестра. Да, даже Ксюша.

Но с Ксюшей боюсь второй гений вырастит!

— Молодец, парень, — хвалит меня дядя.

— Так вот. У меня у девушки температура и она проснуться никак не может.

— У нее случайно не передоз? — интересуется дядя.

— Нет. Она не такая, — произношу я и оглядываю Мицкевич.

Точно не такая…

Бойкая, дерзкая, упрямая, но точно на такую фигню не поведется…

Ева и наркотики… две разные вещи.

Мицкевич правильная, что ли…

Такая какой и должна быть девушка.

Как сказала бы Ксюша — достойная девушка… жена.

— Окей. Ты сейчас где? — включается дядя.

— У родителей, — говорю ему и уточняю в каком именно доме.

— Буду часа через три. Пока не давай температуре подняться выше. Спроси мать, она знает, где у вас жаропонижающие. Но их только если больше тридцати восьми станет.

— Я понял.

Попрощавшись с дядей и найдя на кухне лекарства, вернулся в комнату, где по-прежнему лежала Ева.

— У тебя что-нибудь болит? — спрашиваю ее.

— Голова… — шепчет она.

— Ты поспи, а я посижу с тобой, — говорю я и неожиданно для себя целую ее в лоб. Нежно и аккуратно. — Температура держится, — оправдываюсь я, будто бы не поцеловал, а проверил температуру.

— Я пять минут подремлю… — говорит она и спит вплоть до приезда дяди, а я не мешаю.

Все это время я меняю мокрые повязки на лбу Евы и кутаю ее теплее, когда она начинает дрожать. Глажу по голове. Протираю лицо влажной салфеткой.

Никогда не видел, чтобы Ева пользовалась косметикой. Но даже без нее она красива. Невероятно красива.

Многие девушки отдали бы душу за такую способность.

— Ну показывай, — говорит дядя, войдя в комнату в сопровождении Маши.

Увидев, как я обнимаю Еву, Маша вначале округляет глаза, а потом улыбается, будто бы знала, что так оно и будет.

Что-то я не понимаю…

— Кирилл, выходи из комнаты. Маша ты тоже, — командует дядя и я с тоской во взгляде оставляю Еву. Как только я распускаю объятия и отодвигаюсь от Евы, то она сама жмется ко мне.

— Я скоро вернусь, — обещаю ей на ушко — Это мой дядя. Он врач. Ему нужно посмотреть тебя, — и целую ее в щечку. Ева еле заметно улыбается, как и я.

Вызвать сонную улыбку на лице девушки — это что-то. Она такая теплая и искренняя. От самого сердца. Без капли лжи.

Встав с кровати и выйдя из комнаты, смотрю на сестру:

— И что это был за взгляд? — спрашиваю я Машу, оперившись на противоположную двери в комнату стену.

— Когда? — строит непонимающую дурочку.

Ее любимая фишка.

— Когда ты в комнату вошла и увидела нас с Евой, — подсказываю ей.

— Влюбленный. Завистливый, — говорит она и загадочно улыбается — Нравиться она тебе?

— Что? — непонимающе смотрю на сестру — Да, нравится. Мы же встречаемся.

— Нет… Вы не встречаетесь, — смотрит на меня улыбающимся взглядом — Если оно было бы так, то Ева бы улыбалась чаще. Носила бы не дешевую бижутерию, а дорогую ювелирку. Одежда у нее была бы фирменной.

— Не вижу логики.

— Я знаю тебя давно и ради любимой женщины ты бы сделал все. Она принцессой у тебя была бы у тебя. Ты не знаешь меры в деньгах и подарках, когда речь заходит о тех, кого ты любишь…

Черт… А она ведь права.

Спалился на такой мелочи.

Но Маша мне кажется и так понимала, что мы с Евой до споре не были вместе.

— Сразу поняла?

— Сразу, — признается она, улыбнувшись.

— И почему не сказала?

— Потому что она тебе нравится, — Маша печально улыбается — Не упусти свое счастье, Кир… Игра продолжается. Сможешь ее удержать — половина ресторанов твои. Нет — половина твоей сети моя.