Пари на пятьдесят золотых

Нет, герцогов в Сирении было немного, но последние годы меня больше интересовали методы магической защиты, чем списки аристократии.

— Второй щит королевства, но лишь потому, что для первого еще слишком молод. Красавчик. Любимчик и любитель женщин, — так и не оглянувшись, начал перечисление брат. Голос опять подергивался обертонами, создавая из звуков тягучий, причудливый узор.

— И? — я сняла Бригитту с плеча, пересадила на стол, поближе к тарелке. Та снова предупреждающе зашипела — не любила, когда я поддавалась на уговоры, но… у каждого из нас свои слабости. Ее слабостью были орехи.

Агжей дождался, когда я подойду. Развернулся, обнял меня, крепко прижав к себе.

На голову выше, широкий в плечах, он был истинным представителем рода де Ланье, рода боевых магов. Смуглая кожа. Темные волосы, которые он вопреки последней моде стриг коротко. Глаза, которые, как у каждого заклинателя, меняли цвет. Красивое, мужественно лицо.

И — я. Пигалица — пигалицей. Скорее болезненный юноша, чем вошедшая в пору цветения девушка.

— Слышала, наверное, про вечера у Дервилей? — щекоча дыханием макушку, спросил брат.

— Откуда? — возмутилась я, поерзав в кольце его рук. Надежно. Спокойно.

Мне было восемь, когда родители не вернулись с задания. Агжею — двенадцать. Воспитывались мы в доме дяди, маркграфа де Эренталь, но настоящим моим защитником был брат. Всегда рядом, всегда готов прийти на помощь. Всегда…

Страсть к приключениям я переняла у него. Навыки "не попадаться" — тоже.

— Раз в неделю, по вечерам, у графа Дервиль, закостенелого холостяка, собирается десятка три таких же, не обремененных семейством аристократов всех мастей. Рассуждают о политике, магии, Нижнем и Верхнем мирах, путешествиях, местах, где лучше, чем у нас. Потом, когда все основные темы для разговоров оказываются исчерпанными, а возвращаться домой еще не хочется, переходят на женщин.

— Вот, значит, как ты здесь проводишь время… — усмехнулась я. И ведь не сказать, что осуждающе. Скорее, сочувствовала брату, деятельная натура которого не переносила никакой размеренности.

— Иногда трудно отказаться, когда приглашают, — хмыкнул он. — К тому же, там можно узнать много интересного.

— О женщинах… — насмешливо протянула я.

— И о них — тоже, — весьма серьезно отозвался. — Я предпочитаю молчать, когда заходят такие разговоры, но в тот раз не сдержался. Дервиль слегка перебрал, де Борей его осадил, тот сказал, что герцог и сам ходок еще тот, так что не ему указывать. Кто-то добавил, что благодаря стараниям де Борея в столице скоро девиц не останется, потом кто-то еще что-то сказал…

— А тут — ты! — сделала я напрашивающийся сам собой вывод.

— А тут — я, — отстранившись, засмеялся брат. — Надо было промолчать, но…

— Но… — поторопила я Агжея, заметив, как вновь засверкали зрачки. Брат был… Что такое кураж, мы с ним оба знали.

— Я предложил пари, — резко выдохнул он. — Сто золотых, если найдется женщина соответствующего положения, но не родственница, которой удастся провести в его доме неделю. И — пятьсот, если она задержится на месяц.

— Сколько? — переспросила я.

Со смыслом моего вопроса брат не ошибся.

— Пятьсот, — повторил он, довольно улыбаясь. — Золотых. И, знаешь что… — протянул он, интригуя. — Тебе повезло. Герцог ищет себе секретаря.

— Кого? — пришлось уточнить.

— Секретаря, — хмыкнул он. Отошел, окинул меня внимательным взглядом. — Ну что, будем делать из тебя мужчину?

Мне нужно было качнуть головой, но, вместо этого я кивнула.

***

На подготовку к встрече у нас ушло три дня, да и их потратили скорее на подгонку одежды, чем на разработку плана. Тот у брата был уже готов и все, что нам оставалось — проговорить кое-какие нюансы моей новой биографии. Впрочем, особо новой она не была, только подправили некоторые имена и факты.

Рекомендательным письмом Агжей тоже озаботился заранее — помог дядюшка, из чего я сделала вывод, что тот либо в курсе нашей авантюры, либо… О том, втором варианте, думать я не хотела, подозревая, что стоит забраться глубже, тут же наткнусь на матримониальные планы маркграфа де Эренталя. Не стала я уточнять, и где брат раздобыл документы, подтверждающие факт моего рождения. Уже давно приняла для себя, что о некоторых его знакомствах знать мне не стоит.

Небольшую грудь скрыл особой формы корсет, остальные отличия фигуры — штаны со вставками, увидев которые я долго не могла говорить от смеха, и длиннополая куртка, покроем напоминавшая форму студиозусов. Волосы у меня, как у любого боевика, довольно короткие — только собрать в куцый хвостик, а лицо… Чёрная бандана делала его черты более острыми и грубыми.

Заканчивал образ кинжал в потертых ножнах, лучше иных слов говоривший о бедности дворянского рода, чьим отпрыском я вроде как являлась, и собственный перстень академиуса, подчеркивающий серьезность претендента.

Ближе к полудню четвертого дня наемный экипаж из скромной гостиницы, где я сняла накануне довольно дешевый номер, привез меня к стоявшему на берегу реки роскошному особняку.