Парни со стволами

Громада авианосца надвинулась и закрыла солнце. Катер пошел вдоль борта к трапу в открывшемся огромном люке в корпусе корабля. У трапа российских офицеров встречали представители французского командования и сирийский контр-адмирал Халид аль-Назими. Отдавая честь, пожимая руки, быстро прошел обряд представления сторон, после чего гостей пригласили в каюту для военных совещаний.

Котов, впервые оказавшийся на чужом корабле, да еще таких размеров, старался не выдавать своего любопытства. Поднявшись на лифте и пройдя широкими коридорами с низкими потолками, они оказались в просторном помещении, но наполовину затемненном. Оставалось только догадываться о том, что расположено у дальних стен, что на них висит и какого рода оборудование тут установлено. Почему-то сразу в сознании всплыло оборудование для записи разговоров. Или видео. Но полковник Сидорин человек опытный, он такую возможность наверняка учитывает, решил спецназовец. Если это вообще важно и имеет какое-то значение.

Свет с гудением зажегся в одной части зала. Большой стол, покрытый пластиком с зажимами для бумаг. На стене большой интерактивный экран. Несколько мониторов у стены. Заместитель командующего быстро извинился и ретировался, указав на генерала Доминика Прежана, которому следовало вести это совещание. Высокий, худощавый Прежан с жиденькими волосами Котову сразу не понравился. Было в нем что-то неискреннее, высокомерное. Как будто его позвали провести абсолютно ненужную для Франции и всего мирового сообщества процедуру. Было ощущение, что генерал тратит сейчас свое драгоценное время, и его это сильно беспокоит и раздражает, но он сдерживается из-за уважения к гостям.

Говорил француз по-английски правильно, но слишком медленно. Котов слушал генерала, потом Сидорина, высказывавшего пожелания получить от союзников по борьбе с международным терроризмом сведения, которые послужили бы подтверждением того, что тот или иной объект есть объект инфраструктуры боевиков. Назими молчал долго, сосредоточенно о чем-то думая. Вдруг он взял слово:

— Господин генерал, сейчас мы здесь представляем две стороны. Не две стороны конфликта, а две политические позиции. Наша позиция — выжить как нация, выжить как государство. Ваша позиция — остановить рост международного терроризма, который является угрозой всему цивилизованному человечеству. Спасение нашей страны — это лишь географическое совпадение приложения ваших и наших усилий. Мы не питаем иллюзий, но сейчас мы союзники в борьбе с общим страшным врагом. Есть у нас с вами союзники и помельче. И пока мы будем все врозь хлестать врага каждый своим прутиком, дело не сдвинется с места. Давайте работать конструктивно. Усилие в одном направлении увеличивает силу удара.

— Но коалиция и так делает для Сирии больше, чем для любого государства, попавшего в аналогичную ситуацию, — попытался возразить Прежан.

— Опять же, — покачал головой Назими, — Сирия лишь условность, лишь формальная географическая точка приложения сил антитеррористической коалиции. Не название страны имеет значение, а перечень серьезных и эффективных мероприятий. Кроме авиационных ударов по позициям, командным центрам и лагерям боевиков, нам нужно помешать снабжению их боеприпасами, продовольствием, оружием. Я уже выражал мнение нашего штаба, что французскому контингенту следует активнее использовать беспилотные аппараты на границе с Турцией, чтобы отслеживать и вовремя уничтожать с воздуха колонны автомашин. Ни для кого не секрет, что в Турцию и Ирак идут колонны нефтевозов, а назад — грузовики, снабжающие армию сепаратистов и пополняющие ее людьми. Вот куда нужно бить, бить и бить.

— Не горячитесь, генерал, — снисходительно остановил сирийца Прежан. — Ваша просьба удовлетворена, наблюдение ведется, колонны уничтожаются.

— Где сведения? — холодно осведомился Назими. — Вы обещали нам систематический отчет. Сколько и где уничтожено единиц автотранспорта, сколько складов?

— А разве вы их не получаете? — вполне искренне удивился француз. — Ну, если честно, то и докладывать особенно не о чем, уважаемый Назими. Колонны почти перестали пересекать границу, складов мы практически не фиксируем…

— И бомбить стало нечего, — продолжил мысль Прежана Сидорин, поднимаясь с кресла и неторопливо проходя вдоль большого стола к интерактивному экрану, на который была выведена карта Сирии.

Прежан посмотрел на русского полковника внимательно, но явно не поняв интонации. Француз не стал спешить с ответом, видимо, прокручивая в голове возможные варианты дальнейшего развития беседы. Что хочет сказать этот русский из военной разведки? Что он имеет в виду?