Партизаны Подпольной Луны

Ну, перестань, перестань же. Я не выношу плачущих мужчин, только Кво… Да и то, совсем немного, - быстро поправился Снейп. - Да, в небольших количествах, и только.

- Я… ласкаю себе… только член, с меня довольно этого. Я… быстро, слишком быстро кончаю. Наверное, тебе, любимый, именно это и не понравилось во мне. Я, помнится, очень скоро кончил, едва лишь ты рассказал то почти что стихотворение, прерываемое прозой обыкновенной, когда ты сбежал вниз за вином, когда я…

Те ласковые словеса ведь твои, Северус? Не Куотриуса?

- Нет, это экспромт. Ты помнишь, что означает это слово?

- Да, конечно. Но неужели это… только со мной ты… впервые заговорил почти что стихами, а, Северус?

- Пойдём поедим, а то остывшая яичница на холодном сале - вещь, наверное, неудобоваримая, особенно для моих внутренностей.

Профессор не захотел больше развивать эту давно пройденную тему.

- А что у тебя не так со внут…

- А, пустяки, не бери в голову.

- Да я лучше бы взял твой член в рот, Северус. Если бы ты… конечно… позволил… такому неумехе… Но я видел, ну, как это делают, в общем, другие, да мои же ровесники, даже младшие меня теперешнего.

- И всё-таки, я есть хочу, а все любовные игры потом, и член тебе будет, только не кусайся больше, как в первый раз, а то не дамся тебе.

- А как надо, Северус? Любимый, скажи мне, куда девать зубы при отсасывании?

А то я так ведь и не знаю с тех пор, как укусил тебя за головку.

- При минете, Гарри, это звучит, куда как приличнее, чем этот школьный сленг. Запомнил? А не то опять перейду на латынь, а, признаться, она мне порядком остопиз… О-о, прошу прощения, Гарри мой Гарри.

- Ведь говорил же я себе, а сам от своих слов и отрекаюсь - думать и беседы вести только на латыни. В любой момент может прийти наш раб, а он-то понимает саксонскую речь, значит, догадается и по английской, о чём мы тут разговоры ведём. А за мужеложество саксы карают очень жестоко - мучительной, болезненной смертью. Хочу ли я этого для Гарри и себя? Ну, разумеется, нет. Но, находясь на территории саксонского, хорошо, пусть, вестфальского поселения с неизвестным, видимо, не войдущим в историю, названием, ну да и Мордред грёбанный с ним, с названием, мы, как гости, принятые всем Тингом, должны следовать правилам общежития этого самого долбаного Тинга. И раб может на любого из нас троих, ну, хорошо, пока только двоих, показать пред Тингом этим ёбаным, как на преступников.

- Мало того, что не укладываем мы саксонского раба на постель общую, хоть и спал бы он под своим суконышком, да и спал бы глубоко.

Да молодец ты, Сев, уж думаешь и на латыни! Но наше право сие есть. Мы суть чужестранцы, представители народа иного, могут существовать у нас, да и существуют в действительности представления свои о месте раба в спальне. В вопросе сием отбрешусь я от Тинга, тем более, что когда-то читал манускриптус я именно вестфальского королевства Вестсекс, и язык сей мне знаком гораздо лучше, чем спутникам моим даже под Лингвистическими чарами. Но вот на обвинения в мужеложестве удастся мне огрызнуться с трудом великим, и не уверен я, поверят ли мне вестфалы? Они же, как и все варвары, недоверчивы к пришлецам!