Партизаны Подпольной Луны

- Значит, что? Значит, идём дальше. Не допускать Куильнэ в спальню, но сказать ему на языке х`васынскх`, объяснить поподробнее, почему рабам ромеев нельзя спать с благородными хозяевами в одном помещениии и выделить одну из шкур ему, дабы задобрить мальчонку. Так, с этим решено. Сейчас же идём мы с Гарри моим Гарри пищу вкушати. Вот так, Сев, и думать дальше ты не смей… Опять сбился я… Так вот, и сметь не вздумай общаться с Гарри на языке ином, нежели «благородная, цивилизованная» латынь. Не поддавайся на начинания и подзуживания его, ни в коем случае. Сие суть еси путь, ко гибели ведущий.

- Идём трапезничать, о Гарри мой Гарри, - сказал Северус по-ромейски.

И Гарри внял негласному указанию любимого, распалённым к любови сердцем почувствовав опасность, угрожающую жизни всех трёх волшебников. Но Хогвартс не построен - значит, гибнуть им никак нельзя.

Гарри неожиданно легко перешёл на латынь за уже очень поздним завтраком, скорее, похожим на ланч. Он так проголодался, что съел большую часть окорока и почти всю зажаренную с обеих сторон яичницу с салом вместо бекона. Впрочем, в больших кусках полувытопленного сала встречались и мясные вкрапления.

Но Северус наелся и тем, что оставил ему прожорливый, как всегда, Поттер. Снейп был доволен и учёностью Гарри в кулинарном мастерстве, и собственному почти полному желудку. Сам бы он яичницу не перевернул, она попросту развалилась у него на широком ноже на шмоточки. Но неспроста говорят французы, что из-за стола нужно вставать с лёгким чувством голода. Так ощущал себя и профессор.

Он, наконец-то, сходил на двор, где Гарри побывал сразу после пробуждения. Сортир оказался одноочковым «домиком» с такой же до боли знакомой, но пока не до рези в глазах вонючей выгребной ямой, правда, никогда не вычищаемой, в отличие от ромейских. Саксы просто засыпали наполнившуюся яму земличкой, и переносили отхожее место поодаль на обширном дворе. А на месте прежней выгребной ямы очень любили копаться в земле свиньи, покуда их не угонят пастись в ближайший лес вместе с общим стадом, состоящим из коров с тельцами и тёлочками и редкими лошадьми, под руководством именитого свинопаса.

Эта должность считалась почётной, и занимался ей один из участников Тинга, но ему помогали и мальчишки лет семи - десяти, не дававшие общественному стаду входить в лес, да не какие-нибудь шабутные, а хозяйственные, сурьёзные, и рабы гвасыдах - столь велико было поголовье свиней и прочей живности в славном Некитахусе - селении, чьё название обозначало : «Посвящённое богине Нектус».

Гарри и Северус были в доме одни, но на дворе мельтешили вчерашние рабы - строители. Они возводили огромный курятник. Кур у жителей селения было столько, что каждый зажиточный двор выделил по наседке, а кто-то даже «пожертвовал» петуха - «призводителя» для выведения цыплят, дальнейшего их кормления хлебными остатками и овсом, вкупе с финальным поеданием особей мужеска, вернее, уже никакого пола - вкусными, жирными каплунами.

Волшебники сидели на кухне, как раз выходящей единственным крохотным окошком на задний двор, умилялись сортиру с милым сердечком на двери и молчали, но с увлечением глядели, как х`васынскх`, на этот раз вполне мирные и хозяйствующие, быстро строят дощатый маленький дом для птиц, кои яйца несут. Разговаривала странная, что и говорить, пара между собой только изредка, глядя, как раб, несущий доску, уворачивается от бешено несущейся на него курицы. На хозяйское добро нельзя было наступить и искалечить птицу…

Но хотелось благородным хозяевам совсем иного, чему было не время сейчас, когда уже в любой момент может заглянуть раб и отчитаться о ведении строительства, но он мог бы застать их в постели. А Северус ещё за завтраком - ланчем рассказал о саксонском законе Доброй Воли в отношении таких, как они и Квотриус, в том же числе.

В это время Квотриус, «наевшись деревянных шпилек», вовсю умело левитировал валуны и соединял их Стихиями Воды и Земли, создавая некий тягучий раствор с мелким щебнем, ложащийся в щели между камнями и затекающий внутрь расщелин валунов, там и застывая под действием даже не стихийного, а вполне обычного воздуха, преизрядно обвевавшего скалу.

Он нагромоздил уже три слоя громадных камней, но всё ещё чувствовал, что его злость на высокорожденного брата не улеглась. Он был очень сердит на Северуса за внезапную измену после… такой превосходной и в чём-то новой ночи.