Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

«Мисс Джейн Марпл, деревня Сент-Мэри-Мид.

Это письмо будет передано Вам после моей смерти моим поверенным и душеприказчиком, Джеймсом Бродриббом. Ему я препоручаю все свои личные дела, не связанные с бизнесом. Он — здравомыслящий и опытный адвокат, но, как и большинство из нас, грешных, страдает чрезмерным любопытством. Я не стал ничего ему объяснять. Пусть хотя бы отчасти все это останется между нами. Наш пароль, моя дорогая леди, — „Немезида“. Уверен, что вы помните, где и при каких обстоятельствах вы сказали мне это слово. За Свою долгую жизнь в бизнесе — а это была очень долгая жизнь, поверьте — я твердо понял одно: тот человек, услугами которого я собираюсь воспользоваться, должен прежде всего обладать талантом.

Ни знания, ни солидный опыт не заменят того, что можно определить одним словом: чутье. Этот особый природный дар играет решающую роль во всяком деле.

Вы, моя дорогая, если позволите Вас так называть, обладаете уникальным даром — чувством справедливости. А отсюда и ваше редкое чутье в отношении расследования преступлений. Я хочу, чтобы Вы расследовали одно преступление. Я приказал, чтобы на Ваше имя положили определенную сумму. Если Вы примете мое предложение и в результате Вашего расследования это преступление получит должное объяснение, указанная сумма поступит в Ваше полное распоряжение. Даю Вам год на исполнение этой миссии. Вы уже не молоды, но я позволю себе сказать, что Вы — крепкий орешек. Надеюсь, что судьба будет милостива и сохранит Вам жизнь по меньшей мере еще на один год.

Мне кажется, что мой „заказ“ не будет Вам в тягость, ведь Природа даровала Вам гениальную интуицию. Деньги на текущие расходы будут Вам выдаваться по первому же требованию. Взамен той жизни, которую Вы теперь ведете, я предлагаю Вам интересное дело.

Представляю, как Вы сидите в кресле — в особом кресле, удобном для человека, страдающего ревматизмом.

В Вашем возрасте эта напасть изрядно Вам досаждает. Если этот недуг поразил Ваши суставы или мышцы, Вам нелегко передвигаться и Вы почти все свое время проводите за вязаньем. Я Вас представляю такой, какой увидел, когда Вы без всяких церемоний подняли меня с постели. Хрупкая воительница, закутанная в пушистую розовую шаль.

Представляю себе, сколько Вы еще свяжете разных там жакетиков, шарфиков и прочих вещиц, названия которых мне неизвестны. Если вам угодно продолжать свое вязание, извольте. Если же Вы предпочтете послужить делу правосудия, я надеюсь, что Вам это, по крайней мере, будет интересно».

«Пусть как вода течет суд, и правда, как сильный поток»[232].