Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

«Дорогой мистер Бродрибб,

Я обдумала Ваше предложение и согласна его принять. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы выполнить поручение покойного мистера Рафиля, хотя отнюдь не уверена, что мне удастся с этим справиться. По правде говоря, я не совсем понимаю, как я могла бы добиться успеха. В его письме отсутствуют какие бы то ни было инструкции — кажется, так это называется. Если в Вашем распоряжении имеются еще хоть какие-нибудь сведения, была бы очень признательна получить их. Впрочем, раз уж Вы мне ничего не сообщили при встрече, то вряд ли у вас что-то есть еще.

Надеюсь, мистер Рафиль перед смертью был в здравом уме и твердой памяти? Мне кажется, что теперь, приняв на себя определенные обязательства, я могу спросить, не стал ли он в последние годы своей жизни жертвой какого-нибудь преступления, которое бы затронуло его интересы? Не случалось ли ему в Вашем присутствии гневаться или быть недовольным какой-нибудь несправедливостью или судебной ошибкой? Если случалось, то очень прошу сообщить подробности. А быть может, пострадал кто-то из его родных или знакомых?

Надеюсь, вы поймете, почему я задаю Вам все эти вопросы».

Собственно говоря, об этом должен был позаботиться сам мистер Рафиль.

3

Когда мистер Бродрибб показал письмо мистеру Шустеру, тот откинулся на стуле и присвистнул.

— Да она и вправду хочет в это ввязаться? Ай да старушенция! — И добавил: — Надеюсь, она понимает, на что идет?

— Судя по всему, нет, — сказал мистер Бродрибб.

— А не мешало бы, — заметил мистер Шустер. — Мистер Рафиль был старикан с причудами.

— Да, сложный был человек, — сказал мистер Бродрибб.

— Я лично ничего не понимаю, — сказал мистер Шустер. — А вы?

— Я тоже, — сказал мистер Бродрибб. — Мне кажется, он и не хотел, чтобы вы что-то поняли.

— Что ж, наворотил он изрядно. Какая-то деревенская старушонка должна разгадать замыслы покойника и сообразить, что за бредовые идеи его преследовали. Чушь! А вам не кажется, что он просто решил над ней подшутить? Ну, понимаете — нечто вроде розыгрыша. Может, он подумал, что она чересчур зазналась, потому что у себя в деревне прослыла чуть ли не частным сыщиком. Вот ему и захотелось ее хорошенько проучить…

— Нет, — возразил мистер Бродрибб. — Не могу с вами согласиться. Вот как раз на это он вряд ли способен.

— Не скажите, он был человек коварный…

— Верно, но мне кажется, что тут все очень серьезно. Что-то его действительно мучило.

— И он вам так ничего и не сказал, даже не намекнул?

— Нет, ни единого слова.

— Тогда какого черта он рассчитывал… — И мистер Шустер замолк.

— Рассчитывать ему было не на что, — согласился мистер Бродрибб. — Ведь ей даже начать не с чего.

— Розыгрыш, точно вам говорю.

— Двадцать тысяч фунтов — деньги немалые.

— Само собой; но если он заранее знал, что дельце ей не по зубам, почему бы их было не посулить?

— Да нет, — сказал мистер Бродрибб. — Не мог он так с ней поступить. Должно быть, он действительно верил, что она справится и сделает что надо.

— А нам-то что делать?

— Ждать, — сказал мистер Бродрибб. — Ждать, ждать и еще раз ждать. В конце концов, что-то обязательно произойдет.

— Может, у вас где-нибудь припрятан еще один запечатанный конверт? Признавайтесь!

— Мой дорогой Шустер, — сказал мистер Бродрибб. — Мистер Рафиль всецело мне доверял и знал, что я никогда не нарушу условий сделки. Конверт с инструкциями следует вскрыть только при определенных обстоятельствах, которые пока еще не возникли.

— И не возникнут, — сказал мистер Шустер.

На этом разговор был окончен.

Мистеру Бродриббу и мистеру Шустеру, прямо скажем, было чем заняться помимо разгадывания ребусов покойного мистера Рафиля. А вот мисс Марпл отвлечься было не на что. Сидя за вязаньем, она раздумывала над его завещанием, а время от времени, чтобы лучше думалось, выбиралась прогуляться, за что и получала нагоняй от своей дорогой Черри.

— Вы же сами слыхали, что доктор говорил. Вам нельзя много двигаться.