Past simple

Поезд стал притормаживать. Женский голос объявил название станции. Я почувствовала прикосновение мужских рук к своей талии. Этого я уже физически стерпеть не смогла. Резко развернувшись, что есть силы дала в нос похотливому самцу и выскочила из вагона, едва начали открываться двери.

Бросилась бежать к эскалатору, ведущему наверх, как вдруг кто-то грубо меня схватил за локоть, вынуждая остановится.

– Гражданочка, а куда мы так спешим? – раздался грубый мужской голос над ухом.

Повернувшись, я застыла, узрев перед собой патрульного. Все. Приплыли. Что же за день-то такой?

– Молчим? Пройдемте-ка со мной, – оскалился он, продолжая цепко меня держать.

– На каком основании? – грубо ответила я, пытаясь вырвать руку из тисков его пальцев. – Я что-то нарушила? У нас появился закон о том, что нельзя бегать по станции метро?

– Сопротивляемся, значит? – оскал этого хмыря стал еще шире. – Так и запишем в протоколе.

– Превышение служебных полномочий? – вернула я ему ухмылку. – Об этом тоже не забудьте упомянуть. Как и про нанесение телесных повреждений.

– Ты чё, дура? Каких повреждений? – удивился патрульный.

– У меня кожа нежная, синяки останутся, – пояснила я. – А я не поленюсь сходить в ближайшее отделение и зафиксировать побои. Как уже не поленилась включить в кармане диктофон и зафиксировать оскорбления. Моральный ущерб, как никак. Бедную девушку каждый встречный поперечный может обидеть.

– Да ну тебя, – отмахнулся патрульный, разжимая пальцы. – Проваливай, чтобы глаза мои тебя не видели.

Меня уговаривать не пришлось. Развернувшись, я спокойным шагом направилась в сторону эскалатора. Нахрен это метро. В задницу. Доберусь на наземном транспорте. А вот домой только на такси.

Спустя полчаса я подходила к дому Инги. Чем меньше оставалось расстояния, тем большая паника накатывала на меня. Что я ей сейчас скажу? О чем спрошу? Как это будет выглядеть после стольких гадостей, что она натворила? И есть ли смысл с ней разговаривать вообще?

Ответов не было. Было желание развернуться и бежать прочь. Причем чем дальше, тем лучше. Все внутри меня противилось спонтанному решению навестить когда-то лучшую подругу. Смогу ли я сдержаться и не повыдирать ее патлы? Смогу ли адекватно вести разговор, не скатываясь в прошлое и не поднимая старые темы? И главный вопрос – смогу ли я после этого разговора собрать себя по кусочкам?

Все же, сейчас мне предстоит встретиться не просто с прошлым. Мне предстоит встреча с самой собой, которая существовала несколько лет назад. И я не настолько наивна, чтобы думать о том, что меня сейчас не шарахнет рикошетом. Шарахнет, еще как шарахнет.

Вдох-выдох!

Пальцы сами набирают номер квартиры на щитке домофона. Некоторое время слышатся только гудки, а после…

– Да?

Сердце моментально подскочило и забилось, как сумасшедшее. Желудок словно сжала чья-то невидимая рука. По телу пробежала дрожь.

– Ну здравствуй, Инга, – севшим голосом ответила я. – Откроешь? Нам нужно поговорить.

Вопреки моим ожиданиям, Инга не стала открывать дверь, а спустилась вниз, сама. Присев на лавочку у подъезда, она вытащила пачку дорогих сигарет и чиркнув зажигалкой, подкурила.

– Говори, раз пришла, – выпуская тонкую струйку дыма в мою сторону, сказала она. – Или ты ждешь, что я сейчас упаду перед тобой на колени и начну просить прощения за то, что произошло тогда?

– Нет, – пожала я плечами, продолжая сверлить девушку взглядом.

Инга изменилась. И сильно. Причем не только внешне, но и внутренне. Раньше она предпочитала скрывать свою истинную сущность за маской бедной овечки, сейчас же в ее жестах, мимике скользило что-то неприятное. Лишь глаза выдавали вселенскую усталость и какую-то обреченность.

– А ты свинья, между прочим, – затянувшись еще раз, усмехнулась она. – Я тебе показала настоящее лицо тобой обожаемого Глеба, а ты даже не удосужилась меня поблагодарить.

– Серьезно? – хмыкнула я, отходя немного в сторону. – Ну тогда спасибо…

– То-то же, – довольно потянулась Инга, и открыла рот, чтобы что-то сказать.

– Спасибо за то, что показала мне свою сучью натуру, – перебила я ее. – Это очень сильно повлияло на мою жизнь.

– М-да, – протянула бывшая подруга. – Все-таки, ты неблагодарная.

– Если расшаркиваться перед каждым комком грязи на твоем пути, можно стать таким же куском вонючего дерьма, – улыбнулась я. – Но это все лирика. Расскажи мне о Глебе. Ты же вроде как замуж за него выскочить успела, да что-то вдруг пошло не так. Или я ошибаюсь?

– У каждой любящей пары есть свои сложности. Не стоит лезть туда, куда тебя не просят, – Инга отвела взгляд в сторону, избегая смотреть прямо, мне в глаза.

– Да мне плевать, так-то, – пожала я плечами. – Меня заботит только своя собственная шкура. И свое личное пространство. Поэтому, не могла бы ты попридержать своего муженька на поводке. Желательно коротком. И намордник не забудь. Ненавижу, когда на меня капают чьи-то слюнки.

Эти слова попали в цель. Нервно дёрнувшись, Инга подскочила и, выкинув непотушенный окурок в урну, резво бросилась в сторону лестницы, ведущей к входу в подъезд.