Пастбищный фонд

Оставалось ещё несколько свободных дней, перед выездом в Салехард и Желтовский решил за эти дни оформить все материалы совещания: написать протокол, сформулировать, подготовить решение, подписать. Завершив все дела, было решено, проходящим госторговским обозом, выехать в Салехард. По прибытию в Салехард, все материалы были сданы для изучения в Ямальский подотдел землеустройства. Через несколько дней было назначено совещание на 29 февраля 1936 года. Желтовский попросил, чтобы на совещание пригласили дирекцию совхоза, специалистов и начальников бригад. Необходимо было провести широкое обсуждение фонда на совещании, как со специалистами совхоза, так и с начальниками и пастухами – оленеводами бригад. Заседание началось в 12 часов дня. Желтовский знал практически всех, кто приехал на совещание. Оленеводы проходили в зал и занимали места в последних рядах. Из рук в руки передавали кисет с нюхательным табаком. Николай Иванович Вануйто с удовольствием присоединился к процессу бездымного способа употребления табака и о чём-то говорил, на коми-зырянском с оленеводами. Иова Филиппов, активно и часто втягивая ноздрями табак, с позиции знатока утверждал, что в табаке есть всё же польза: не пристаёт насморк. В дальнем углу примостился Окотэтто-замкнутый, хмурый оленевод из посёлка Хэ.

Совещание открыл Начальник Ямальского подотдела землеустройства Попов. – Оленеводство, – начал своё выступление Попов, – это самостоятельная отрасль сельского хозяйства, органы советской власти страны и округа проявляют огромную заботу дальнейшему развитию оленеводства. При царской власти оленеводство находилось в большой зависимости от стихийных сил природы. Много оленей погибало от болезней, отсутствия кормовой базы, от хищников. Многие из Вас помнят страшное бедствие в оленеводстве, когда от сибирской язвы, 1911 году, погибло более ста тысяч оленей. В 1930 году Советское руководство объявило о коллективизации, в оленеводстве в том числе. Кулаки, владельцы крупных оленеводческих стад, лишаются избирательских прав, им устанавливаются твёрдые планы по сдаче мяса. За невыполнение установленного задания предусмотрен штраф оленями, этих оленей государство передаёт бедноте, простым производственным товариществам, артелям и колхозам. К примеру, за 1930–1935 годы передано безвозмездно, более 8000 голов беднякам, а совхозам около – 2000 голов оленей. Сейчас не существует вотчинное право на землю, с этим покончено. Классовая борьба в тундре была, в иных случаях, ожесточённой. Советская власть сломила сопротивление «кулачества», начали создавать социалистический сектор оленеводства. Решение, которое Вы приняли на совещании в посёлке Кутопьюган, решение – очень правильное. Надо создавать крупные оленеводческие хозяйства. Крупное хозяйство наиболее устойчиво, здесь больше маточного поголовья, транспортных оленей, лучше организация выпаса. Ваше решение, это вклад в развитие оленеводства на севере, а особенно в развитие оленеводства Пуровского района. На этом расширенном совещании, мы должны окончательно выработать способы решения возникших вопросов, объяснить сомневающимся о необходимости утверждения нового, Пуровского фонда.

Участники совещания слушали выступление Попова в полном молчании… Всего оленей на земном шаре, – продолжал Попов – около 3500000 голов, у нас в округе их 360000 голов, из них у личников 260000 оленей, в социалистическом секторе 100 000 голов, уже лучше, а было, как – 90 % у частника и лишь 10 % или, где то сорок тысяч у государства…

После доклада перешли к обсуждению вопроса повестки дня заседания.

Первым поднялся Окотэтто:

– До 1920 года наш род насчитывал многотысячное стадо оленей и имели 100 чумов. Мы помогали беднякам, они пасли оленей, за это получали еду, пушнину, если просили, давали оленей. Много ненцев, которые пасли наших оленей, стали оленными. Род Окотэтто большой, на оленном ненце, богаче, лежит ответственность защиты своих сородитей. Меня лишили избирательских прав, так написано, потому что у меня работали пастухи, которых назвали батраками. Сейчас у меня осталось около трёхсот оленей, остальных забрали: сначала, чтоб отдать в кредит беднякам, потом артелям и колхозам, а если олени погибнут на новом месте, где я возьму оленей, чем буду жить?..

– Вы вспомните, – прервал выступление единоличника Попов и сурово, негодуя взглянул в его сторону, который всё ещё стоял в нерешительности, пытаясь то-ли сесть, то-ли продолжить диалог, – какой натуральный налог вы платили в царскую казну и что вас ожидало за неуплату? – через минутной паузы добавил спокойно, обращаясь к делегату, – присаживайтесь!

Слово взял Иова Филиппов, спокойный старик, оленевод из Ныды. Кослал с оленями от богатого коми-зырянского посёлка Мужи до посёлка Ныда. Двадцать пять лет с оленями. Знает все маршруты кослания в окрестностях Обдорска: