Пастбищный фонд

– В окрестностях Нори пасутся большие стада, они все бывшие «кулакские». Недавно приехал Иван Вась, кослает со своей семьёй и личными оленями. Имел небольшое личное оленеводческое хозяйство и девять пастухов. Пастухов назвали «батраками».

Оленей обязали сдать в казну, для распределения в артели и простое товарищество. Сейчас оленных оленеводов просто зачисляют в кулаки. Поссорился с секретарём партячейки – кулак, выступил против колхоза – кулак. Зырянские стада из Саранпауля и Мужи пасутся по вершине реки Ярудей. Я конечно никуда не поеду. На Пур ни разу не ездил, ничего не могу сказать об этих местах, думаю создавать новые пастбищные фонды надо, будут пастбища, можно организовать хозяйство, туда со своими оленями войдут и богатые оленеводы…

Янгасов: – Я никогда не был богатым, у меня было сорок оленей, кочевать не мог, рыбачил на озёрах и сдавал на фактории. Работал пастухом у оленных единоличников. Они дали мне за работу оленей. Можно кослать на новые пастбища…

На трибуну поднялся Вашкевич, начальник Обдорского (Салехардского) зооветеринарного пункта:

– Из доклада товарища Попова вы узнали, какое количество оленей пасётся на Ямале. Главное, сейчас, как такое количество оленей, не зависимо, чьи они, личные или общественные социалистические, поставить на службу строительству социализма. Здесь немало говорилось о богачах. Они тоже разные, одни тянут нашу экономику назад, первобытное общество. Выпасают стада в отдалённых пастбищах, а зачем? Я скажу! Избегают наших заготовщиков им всё ровно на государственный план заготовок. Богачи вынуждены продавать несколько оленей из тысячного стада, а почему? На полуострове кооперативное движение идёт плохо, интеграл кооперативы, «Рыбтрест» завозят то, что им выгодно, а не стараются выполнить заявки. Многие оленеводы охотно продают оленей, бракуют слабых, оставляют самых сильных и выносливых, снабжают мясом население. Частники оленеводы содержат большие стада, вытаптывают пастбища без разбору и меняют на новые, не беспокоятся о будущем.

Велики потери оленей и от болезней. Почти поголовно олени поражены личинками кожных и носовых оводов. Часто в частных стадах олени гибнут от хищников, что редко наблюдается в общественном поголовье, где оленеводы считают последние годы благополучными по падежу, ввели новый режим, – продолжал своё выступление Вашкевич, – стада укарауливаются круглый год.

К сожалению не все Ямальские пастухи интересуются племенным подбором оленей, не заботятся об изъятии из стада старых производителей и важенок, в колхозах нет специалистов.

– Наши предки давно научились выделывать замшу из шкуры оленя, и сегодня наши оленеводы носят обувь – «сирва тэбэк», мокасины, – кротко выступил Шахов, секретарь партийной организации посёлка Нори.

– Забота местных властей на местах, партийных и большевицких органов это: внедрение в тундровом оленеводстве достижения нашей науки, передовое, модернизация хозяйств. Наша задача – сделать оленеводство продуктивным и товарным. Такие планы поставила перед нами партия и центральный исполнительный комитет страны, – выступил Плесовских, представитель сельского Совета от посёлка Хэ.

– С вашего разрешения, товарищи делегаты, – смущённый воцарившимся молчанием, нарушил тишину директор совхоза «Кутопьюганский» Вануйто, – разрешите подвести черту в обсуждении данного вопроса. Из выступлений стало ясно, что Пуровский пастбищный фонд наиболее подходящий участок для дальнейшего обустройства. Предлагаю одобрить Пуровский участок и просить Ямальский окружной исполнительный комитет утвердить наше решение.

Никто из участников совещания не возражал. После паузы, слово взял Начальник Ямальского подотдела землеустройства:

– Уважаемые товарищи, если желающих выступить больше нет, то считаю: прения по повестке дня законченными и ставлю вопрос на голосование, – обратился Попов к сидящим в зале.

Решение было принято. Делегаты, большинством участников совещания, одобрили Пуровский пастбищный фонд.

«Значит, удалось убедить людей в пригодности Пуровского фонда в качестве оленьих пастбищ» – думал Желтовский, укладывая наглядные материалы и документы совещания в папку.

После совещания, Шахов пригласил Желтовского на ужин к своим родственникам.

– Почему Ямальские оленеводы так неохотно идут в организованные хозяйства? – задал вопрос Желтовский Шахову и косвенно всем присутствующим.

– «Многовековой уклад жизни», так теперь пишут, – неторопливо стал отвечать Артеев, старик, пепельного цвета волосами, – у них в тундре один начальник, – богатый родственник, а в хозяйстве – начальников много. Многие в тундре бедные и живут от богатых стад своих родственников, вот и думают, «а если не будет богачей, кто будет кормить нас, бедноту?». У кого нет богача, хотят попасть пастухами в стадо промышленного хозяйства, госторга или кооператив.

Шахов внимательно слушал Артеева и, когда тот сделал паузу, чтоб налить в блюдце чай, продолжил сам.