Пастух медведей

Литавры и фанфары,И шелк штандартов — влет,Ахтырские гусары,Настал и ваш черед!Подобраны поводья,Опущены клинки,И даже мысли, вроде,Прозрачны и легки.Не поведешь и усомНа пулю у виска,Чтоб не назвали трусомРебята из полка.И от кровавых пашенИдя к пустым полям,Подсчитываешь павшихПо брошенным коням…Герои и повесыОсуждены уже

По крови на эфесахИ по любви в душе.

БАЛЛАДА О МУНДИРАХ

Погожий день в Париже.И небо ярко-синее.Наполеон повержен.Окончена война.Великий император,Глава всея России,Рассеянно, с моноклем,Мечтает у окна.Внизу идут парадомКазацкие лошадки,Владимирские пушки,Смоленские полки,Кричат: «Виват!» трехкратно,И вверх бросают шапки,Полощутся знамена,Слепят глаза штыки.

На мостовой, качаясь,Звенят почти как струны,Окованных лафетовТяжелые зады.И синие уланы, и красные драгуны,Малиново-златые гусарские ряды,Один другого ярче!И царь кивнул: «Похвально…»А после государя чуть не хватил удар:Со свистом, гамом, громом,Проносится нахальноКрылатая колонна…Коричневых гусар!Коричневых?! О, боже!Какая-то ошибка:Подобный цвет мундировНе носят на Руси!И с царских губ слетело

Подобие улыбки.«Вернуть сюда тотчас же!Вернуть и — допросить!»Вернулись.Доложились.И честно рассказали,Что были в партизанах,Громя тылы врагов.И в этой бурной жизниМундиры истрепались, —Не уберечь костюмаСредь леса и снегов.Искали матерьяла,Чтобы пошить другие:Ведь старые, ей-богу! —Изорваны до дыр…Все лавки до ПарижаДавно стоят пустые,А тут попался как-то

Девичий монастырь.Мундиры-то ни к черту,А так хотелось новых!Монашенки брыкались…Но все ж в конце концовВсе то, что шло на рясыПятьсот невест Христовых,Пошло на вицмундирыАхтырских молодцов!И царь расхохотался:«Потешили, мерзавцы!Коричневые… чтоб вас!С монашенками… ах!»А снизу улыбалсяНа вороном красавцеКудрявый подполковникС чертятами в глазах.

«ВРУБЕЛЬ»