Пасынки Апокалипсиса

Открыл глаза, и неожиданно понял, что произошло — разогнанные сывороткой возможности выручили меня в очередной раз — я висел буквально в сантиметре над ближайшим возвышением. «Ты левитировал», — вспомнил я слова Малыша и вдруг почувствовал — сейчас все закончится. Прямо перед моим носом торчал злосчастный таймер и отсчитывал последние секунды.

«00:07» «00:06»…

Плюнул на то, что могу грохнуться прямо на заряд, и высматривал сейчас проклятый зеленый проводок с синей полоской.

«00:04», — безжалостно моргнул таймер и тут я увидел его — прямо в самой глубине пучка, идущего к бесстрастным цифрам.

«00:03», — сунул я жало кусачек в гущу проводов, стараясь ухватить сузившуюся до размеров проводка надежду, — «00:02», — тянул «добычу» наружу, — «00:01», — нервно сжимал я кусачки, не рассматривая, что же там все-таки выудил, и лишь после того как цифра нервно заморгала, остановившись на «Голливудском» «00:01», выдохнул воздух.

Неожиданно мое пространство, сузившееся до цифр на таймере, стремительно расширилось, и в уши, наконец, ворвался грохот силовой установки.

Сиреневая муть, что накрыла меня перед самым падением, стремительно сворачивалась, комкалась. Она походила сейчас на кокон шелкопряда, а я, похоже, находился в самом его центре.

Неожиданно сообразил — так заканчивается левитация, и после финала этого необычного процесса, я попросту грохнусь прямо на кучу пластида подо мной.

Не выпуская кусачек, попытался найти еще и точку опоры, но было поздно — последняя сиреневая вспышка растворилась в разогретом машинами воздухе и, я все-таки шлепнулся на такое неприветливое «ложе».

Шевелиться не торопился. После моего падения ничего не произошло, и тут на меня навалилось нечто. Мне сейчас было абсолютно плевать на жесткость-опасность моего импровизированного лежбища и круговерть напичканной событиями ночи. Сквозь резкий запах взрывчатки пробивались первые соображения о Малыше, сапере Франсуа и непонятной обстановки на сухогрузе.

«Что за маневр?» — рассуждал я, прислушиваясь к вибрациям судна, и с удивлением почти не замечал качки.

Попытался сканировать пространство и пробиться на палубу-мостик, однако мне мешали, скорее всего, магнитные поля судовых генераторов и экран железных переборок сухогруза.

Тогда я мысленно «нащупал» Малыша. Он по-прежнему лежал в чехле, а рядом с необычайным удовольствием курил сигарету бывший легионер.

Неожиданно я почувствовал — парень расстался с пагубной привычкой несколько лет назад, оказавшись в очередной раз на опасной грани. Сигарету же из той последней пачки он таскал с собой как талисман и прятал от влаги в чехол кубинской сигары. В голове его сейчас вращались образы кокосовых пальм и миловидной африканки с маленьким ребенком на берегу прозрачного озера.

«Подруга?» — задал я ему мысленный вопрос и с удивленьем отметил, что сапер нервно сглотнул, и беспокойно оглянулся, не совсем понимая, что происходит и кто к нему «постучался».

Со мной вообще происходило нечто. Такой ясности чувств и тонкости ощущений у меня еще не было. Сейчас, когда мир обретал привычные размеры вместо цифр на трижды проклятом таймере, я неожиданно понял — Серега был прав, и мои способности неожиданно удвоились.

Сосредоточился и, стараясь не допустить никаких посторонних мыслей, я продолжил этот диалог с сапером.

«Франсуа, что дальше? — стучался я ему в мозг, — Могу я вернуться понизу или лучше опять через установку?»

Образ, полученный от француза, принес дикое удивление и его рассуждения на мой вопрос. Легионер полагал, что этот диалог у него происходит с самим собой и, чертыхнувшись, откинул от себя недокуренную сигарету, обвиняя в появлении второго голоса легкое никотиновое головокружение.

Тем не мене на мой вопрос он ответил, отмахнувшись, будто от мухи — возвращаться, все-таки, предстояло через силовую установку, хотя при отсутствии дикой спешки такой маршрут выглядел для меня совсем не обременительным.

Уцепившись за многочисленные выступы, трубки и детали крепежа, я двинулся в обратную сторону.

«Странный маневр», — рассуждал я, тем более что дизеля неожиданно запели на «самом малом», и я почувствовал как по правому борту, что-то тюкнулось-заскребло.

«Швартовка?» — поддал я «газу», выискивая точки опоры с удвоенной скоростью, и еще раз «стукнулся» к легионеру в мозг, предлагая ему подзарядить Малыша.

Однако ничего опять не вышло. Франсуа лишь разом осадил развоевавшееся «второе я», приказав заткнуться, и даже прочел короткую молитву родом из детства, полагая видимо присутствие некой третьей силы или загубленных душ, вернувшихся с ним посчитаться.

Пришлось оставить изучение новых возможностей на потом и сосредоточиться на маршруте.

Верхушка силовой установки неожиданно показалась мне знакомой до мелочей. Вот здесь я балансировал на краю с кусачками, пытаясь еще удержать равновесие, и был сброшен очередным маневром. Около этого кожуха я так неудачно выронил злосчастный инструмент и бездарно терял на поиск такие драгоценные секунды.