Пасынки Третьего Рима

В ушах звенело, мышцы дрожали от слабости и боли, пережитого страха и нервного напряжения, перед глазами плыли темные круги. Долгое пребывание в цепях и далеко не самые лучшие окружающие условия – темнота, сырость, спертый воздух, бесконечное ожидание опасности, голод и жажда – тянули из него последние силы. Произошедший обвал так вообще едва не доконал. И в какой-то момент Крысу показалось, что это все, это конец. Что он уже никогда отсюда не выберется и никуда не дойдет. Свалится вот прямо тут, где стоял, и останется от него со временем лишь безымянный, обглоданный подземными обитателями скелет – типа того, что сейчас валялся неподалеку.

И никто, никто на свете не выручит из рабства Костю! Потому что прав был Шаолинь, тысячу раз прав! Пресловутому Третьему Риму было плевать на своих пасынков, отвергнутых обществом и очутившихся на самом дне отчаяния. Ему дороже были свои сытые интересы. А всех, кто не входил в сферу этих интересов, – прочь! За борт – как ненужный балласт!

«…Зыбкая сеть – паутина пророчества,Криво ложится новый виток…Но в бесконечной тиши одиночества

Слышно спасение в музыке строк!..»

Марк вздрогнул, когда в его голове внезапно прозвучали эти строчки. Снова тот самый, запавший в память и душу стих Умника. И сбывшееся пророчество Марьяны о враге одной крови. И ее слова о том, чтобы они с Костей помнили друг о друге, несмотря ни на что…

О’Хмара стиснул зубы и упрямо вскинул голову. Ну уж нет, он пока еще не собирается сдаваться! Не дождутся от него такого подарка!

– Костя. Я выберусь. Слышишь? Выберусь и вернусь за тобой! Ты только потерпи, друг, потерпи немного!..

Собрав все оставшиеся силы, он перевернулся и начал медленно подниматься, опираясь сперва локтями, затем коленями. Умница Шуша подлезла под плечо, помогая ему. И вот уже скавен встал на шатающиеся ноги. Встал и сделал шаг! Один, второй, третий…

«Я выберусь, Костя! Выберусь!»

…Следующий ход ему пришлось преодолевать ползком – настолько он был узким и тесным. Но Шушара уверенно направилась именно в этот ходок, хотя там были и другие, и доверившемуся ей Марку теперь только и оставалось уповать на то, что и ему удастся протиснуться по этому шкуродеру.

Насчет шкуродера он как в воду глядел! Невесть откуда взявшаяся в своде лаза железяка, зацепившись за тонкую замшу безрукавки, как бритва, прорезала ее и полоснула по многострадальной спине скавена.

Громкий крик боли и страдания пронесся по шкуродеру, перешел в стон, затем – в шипение. Невольно выгнувшись, Марк тут же повернулся боком и прижался спиной к холодной земляной стене, стараясь заглушить болевые ощущения, отвлечься от них. Но при этом неосторожно придавил неловко вывернутым локтем идущую от ошейника цепь.

Эта стальная гадость всю дорогу мешала ему, а уж тем более – когда приходилось вот так ползти на животе. Крыс постоянно на нее наступал. Теперь же цепь натянулась, из-за чего ошейник радостно, как будто только и ждал своего часа, впился в горло.

– Ш-шуш-ша… – прохрипел Марк, чувствуя, как все меньше и меньше остается воздуха для дыхания. – Помо… Ш-шу…

Крысяра ползла впереди и при всем желании не могла прийти ему на помощь – шкуродер был для нее тоже довольно тесен. Но она услышала его!

Хвостатая задница резко сдавшей назад Шуши ударила Крыса в плечо, заставив его невольно изменить позу и отпустить прижатую цепь. Стальная хватка на горле исчезла, и воздух со всхлипами рванулся в освобожденное горло.

Марк скорчился, насколько позволяла теснота шкуродера, и заплакал, не стыдясь своих слез. А перед кем ему тут было стыдиться? Сейчас бы он, пожалуй, с удовольствием посмотрел в глаза тому умнику, который придумал, что мужчины не плачут. Небось, не доводилось ему попадать в подобные переделки, а позже – плакать от боли, отчаяния и вместе с тем – облегчения, что снова старуху смерть пронесло стороной и снова ее плащ лишь коснулся тебя своим обтрепанным краем.

И когда перед ним наконец забрезжило в конце хода тусклое пятнышко света Поверхности, Марк лишь слабо улыбнулся и на миг облегченно смежил веки.

Он сумел! Он выбрался!

Теперь все обязательно будет хорошо, он верил в это! Ну, не может же постоянно быть плохо, не может! В конце концов, это просто нечестно!..

Шушара помогла ему выкарабкаться на поверхность из какого-то люка. Ткнулась носом в щеку – мол, давай, братуха, не раскисай, держись! А потом, что-то скрипнув на прощание, махнула хвостом и исчезла в том же самом лазе, из которого они только что вылезли.

– Спасибо, сестренка!.. – просипел ей вдогонку О’Хмара. – Будь счастлива и больше не попадайся охотникам!

Остатка сил полуослепшему от внезапного светового перепада скавену хватило только на то, чтобы немного отползти от выпустившего его люка и тут же рухнуть навзничь без чувств и каких-либо ощущений.