Пасынки Третьего Рима

В тот раз от преследования отчаянной девчонки под землей отказались: без знания местности заблудиться и сгинуть в этой запутанной сети ходов и лазов было – раз плюнуть. Позже ее еще несколько раз пытались выследить уже на поверхности, но после того случая Бибиревская Добытчица стала вдвое осторожнее и теперь пряталась столь виртуозно, что бравые алтуховские добытчики, оставшись с носом, вскоре махнули рукой на честолюбивые планы ее поимки.

Крыс, вспомнив об этой легендарной личности, тут же поклялся сам себе, что если… нет, не если, а когда! Когда выберется из этой передряги, спасет друга и вернется домой, он обязательно выследит неуловимую бибиревку, где бы она в тот момент ни бегала. Выследит, изловит и… уговорит ее поделиться с ним секретами передвижения и выживания в московских подземельях. Марк подумал, что, скорее всего, ему и самому будет что рассказать отважной добытчице. Бибиревка была, пожалуй, единственной девушкой, к которой О’Хмара испытывал нешуточное уважение, даже не будучи знаком с ней лично. Ну, действительно: девушка одна, почти без оружия (добытчики клятвенно уверяли всех интересующихся, что у нее при себе тогда был только нож и что-то вроде травматического пистолета), спокойно лазает там, где в любой момент можно сгинуть на раз-два. И умудряется выживать в этих своих рискованных похождениях!

Да, это было достойно самого глубокого уважения!

…Краем сознания вдруг промелькнула шальная мысль: а не повторить ли ему давний подвиг отца и не притащить ли потом Бибиревскую Добытчицу на станцию уже в качестве своего трофея и будущей спутницы жизни? Вот обзавидуются мужики и парни! О’Хмара-то, слышь, не просто себе девку добыл, но какую девку!.. И пусть там Питон потом за свою ученицу хоть миллион патронов сулит и пол-царства… то есть пол-Бибирево в придачу – а вот фиг ему! Такую ценную пленницу отпускать даже за выкуп – это ж совсем себя не уважать!

«Дурак ты, Крыс! – одернул сам себя Марк и даже покрутил пальцем у виска. – У тебя тут ситуация – полная жопа, ты еще ни сам не выбрался, ни Косте не помог, а уже делишь шкуру неубитого медведя и о девках думаешь! Одна из них тебе уже обеспечила кучу проблем. Тебе мало?..»

Рядом нетерпеливо завозилась и пискнула Шушара; напоминая о себе, стегнула скавена по рукам хвостом – раз, другой. Мол, тут кто-то, кажется, собирался куда-то идти? Ну, так какого же хрена мы стоим и ворон ловим?

– Да, ты права, – сказал ей алтуфьевец. – Нам пора!

Половчее подобрав свои цепи, он встал и двинулся следом за Шушарой по увитому кабелями ходу.

Никогда раньше О’Хмара не задумывался, насколько же на самом деле грандиозна и запутанна сеть московских подземелий! Время словно остановило свой ход, с любопытством наблюдая за передвижениями двух мутантов – крысы и человека – в бесконечной череде коридоров и лазов, технических коллекторов и старинных тайных ходов, огромных залов непонятного назначения и просто пещер. Время от времени дорогу преграждали ручьи и целые подземные потоки, и тогда скавену приходилось прилагать все усилия, чтобы, переходя их, ненароком не свалиться где-нибудь посреди течения и не потонуть, запутавшись в цепях.

Кандалы немилосердно натирали кожу, и однажды Марк, в очередной раз потянувшись поправить ошейник, увидел на своих пальцах кровь. Дело принимало скверный оборот. Надо было чем-то срочно перевязать шею и запястья в местах соприкосновения с железом. Хотя бы подложить что-нибудь мягкое и впитывающее. Но у юноши не было с собой ничего. Ни носового платка, ни банданы, ни даже завалявшейся в карманах тряпочки типа пустого узелка из-под спайса. И на нем самом были только потрепанные брюки и уже порванная в нескольких местах и отчетливо воняющая Зверинцем безрукавка.

Тем не менее на одном из привалов он все же попытался как-то облегчить свои страдания. С помощью зубастой Шушары выдрал из брюк мешковины карманов и скрутил из них что-то вроде широких мягких браслетов, подсунув их под наручники. Затем развязал шнурки на берцах (полностью снять ботинки не позволили ножные оковы) и после некоторых усилий отодрал от еще относительно чистого верха портянок несколько неровных лоскутов. Ими он плотно обмотал ошейник, чтоб не ерзал. При этом ему, чтобы дотянуться до шеи, пришлось согнуться в три погибели – длина наручных цепей не позволяла даже поднять рук. И когда Крыс закончил с апгрейдом своих оков, то чувствовал себя, словно пресловутая выжатая тряпка.

Теперь оставалось только изо всех сил не думать о том, что все эти тряпки на нем – отнюдь не стерильные бинты из сумки какого-нибудь лекаря! Плюс еще после форсирования нескольких подземных речек все вещи Марка были мокры насквозь. А что могло водиться в этой воде, какая очередная гадость – лучше было тоже не думать. Меньше знаешь – крепче спишь. И без того у него тут – не лаборатория Алхимика с кучей полезных зелий!