Пасынки Третьего Рима

– Да, – серьезно сказала Мартиша. – Свойства моего голоса таковы, что я могу не только напугать своим воем, но и лишить рассудка. И даже убить – если у жертвы нервы ни к черту. В древних мифологиях рассказывалось о существах, подобных мне. Одних называли банши, других – сиренами… Я предпочитаю соотносить себя со вторыми, поскольку это куда точнее. Сирены могли сводить с ума и убивать своими песнями и вообще звуками своего голоса людей. Страшное – если разобраться – оружие! А главное – всегда при тебе и не требует боеприпасов. Правда, я этим своим оружием пользуюсь только тогда, когда защищаюсь. И никогда – против своих. Кстати, я потому и велела тебе заткнуть уши. Чтобы ты не пострадал.

– Своих? – медленно произнес Марк, переваривая услышанное. – Значит, я… свой?

– Ну, я же тебе помогаю! – хмыкнула Существо. – Крокодил к тебе, опять же, неровно дышит. Значит, свой.

Сегодня у Марка был поистине День Смущения!

– Я тут подумал… – буркнул он, чтобы хоть как-то справиться с ощущением неловкости, – что ради Кости я, наверно, пошел бы с вами, даже если бы вы с самого начала открыли мне, кто вы.

– Об этом я не подумала… – задумчиво протянула сирена. – Вы настолько с ним близки?

– Он мне уже как брат, – нехотя признался скавен. – Ну… почти. Поначалу-то я его даже всерьез не воспринимал. Думал – слабак, неженка, девчонка… А он…

Рука Мартиши легла на его плечо.

– Вытащим мы твоего брата, – сказала она. – Главное – сам не отступайся. Ни от него, ни от своей цели.

Марк упрямо мотнул головой: никогда.

– Идем, – позвала Существо. – Стражей мы распугали, но тут и без них полно всякой нечисти. Лучше будет, если мы поскорее покинем эти места.

– А кто тут еще водится? – полюбопытствовал алтуфьевец и привычно обвел настороженным взглядом окрестности.

– Ну, к примеру, каланчевские хохотунчики… Услышать их приближение можно по издаваемому ими характерному звуку: «хех-хех». И правда, смех напоминает. Судя по некоторым нюансам их внешности – это сильно мутировавшие бывшие люди. На некоторых даже сохранились обрывки одежды или аксессуары типа шапок или шарфов… Я склонна подозревать, что и в этом случае не обошлось без Кремлевской Пакости и ее порождений. Что бы там ни сочиняли про радиацию, но только из-за нее одной настолько быстро измениться уже сформировавшиеся взрослые особи не смогли бы ни при каких обстоятельствах. На подобное нужно не одно поколение постепенных мутаций. Это закон природы и эволюции. Возможно, в случае с хохотунчиками имело место быть как массовое помешательство и одичание сумевших выжить на поверхности людей, так и воздействие чего-то, что трансформировало их буквально в считанные месяцы, дни или даже часы. То ли в Зеленого Склизя разом наступили, то ли порождения их покусали – в которых эти склизи сидели… Слышал про Зеленых Склизей?

– Да. У нас на станции говорят, что их порождает Кремлевская Тварь, и они потом расползаются по городу, – проявил знание местных легенд Марк. – Кто прикоснется к такому склизю – того он изменит до неузнаваемости. У нас говорят, что так произошли почти все монстры… А это разве не вымысел?

– Кто знает?.. Может, и вымысел – проверять-то никому не хочется, – сказала Мартиша. – Но на сегодняшний день это – одна из самых логично выстроенных версий происхождения монстров из всех прочих легенд, что ходят на поверхности Москвы. Говорят также, что до войны какой-то крупный ученый якобы занимался их разработками. Но то ли он умер, то ли не смог удержать своих монстров под контролем – в общем, они вырвались и пошли плодиться и наводить свои порядки[22]. Тоже годная версия, которая, кстати, версии про Зеленых Склизей ничуть не противоречит. Точнее – они одна другой ничуть не мешают: Москва – большая деревня, в одном конце может так случиться, в другом – эдак… В итоге мы имеем… то, что имеем.

– А вы? – внезапно спросил Марк и тут же прикусил язык: вопрос был на редкость бестактным.

Но почему-то Мартиша не обиделась и не рассердилась. Она посмотрела куда-то вдаль (лицо ее все еще было скрыто) и некоторое время хранила молчание.

– Меня укусило одно из порождений, – наконец сказала она. – Давно еще, я тогда была сталкером на своей станции… Ну, точнее, не сталкером, а кем-то вроде консультанта по целенаправленному мародерингу. Выходила с нашим отрядом, когда в том возникала необходимость, и показывала, что нужно взять из того, в чем мало кто из мужчин разбирался. У нас на станции было несколько ремесленных мастерских, мы занимались всякими женскими рукоделиями на продажу. Шили, вязали… Вот я и ходила со сталкерами Наверх, чтобы они приносили для мастерских то, что нужно. В один прекрасный день и… не убереглась. То порождение, видимо, было первородным – из тех, что напрямую контактировали со склизями Кремлевской Твари… если принять их существование за правду… Через укус, с его слюной в меня, видимо, попали и частички такого склизя… или какой-то иной гадости, что изменила этого монстра. А дальше – процесс, как говорится, пошел.

– Вы жили в Метро? – удивился скавен.