Паутина

— Ольга Сергеевна, говорите? — вдруг, как приговор, прозвенел над ней тонкий возглас медсестры.

— Да, — тихо ответила Яна, почувствовав, что в горле у нее пересохло.

— Да, была такая, — заключила девушка и назвала адрес Синявской, дату, когда она посетила массажный кабинет и диагноз, оказавшийся для расследования незначительным. От того заболевания люди не исчезали бесследно, и Яна не стала брать его в поле зрения.

После этого медсестра вся как-то залилась краской и нетерпеливо посмотрела на главного. Тот ничего не мог понять из ее взгляда. Тогда девушка смело подошла к нему и что-то неразборчивое для гадалки шепнула ему на ухо. Он притворно кашлянул и отослал ее работать.

Милославская не знала, какой вывод для себя сделать. Медики вели себя странно и даже подозрительно.

— М-да… — протянул главврач после нескольких минут молчания, — Была у нас такая пациентка, была.

Яна не смогла сдержать улыбку удовлетворения.

— Была… — продолжал доктор. — Только мы ее на базе поликлиники обслужили всего два или три раза. На базе поликлиники, — подчеркнул он.

— То есть?

— Ну понимаете, — замялся доктор, — по желанию клиентов, в исключительных случаях, конечно, мы оказываем услуги на дому.

Яне хотелось спросить: «А разве это законно?», но она промолчала, зная, насколько глупы и бессмысленны в таких случаях вопросы о законности и насколько часто, нагло и безнаказанно бывает преступаема эта самая законность.

Доктор, видимо, заметил, как переменилась в лице Милославская, а потому продолжал свою речь с несколько оправдательной интонацией.

— Сами подумайте, что лучше для больного: когда ему откажут в обслуживании или когда пойдут навстречу с… определенными условиями. Ведь далеко не все пожилые люди в силах ездить сюда и обратно в течение определенного времени, иногда длительного…

— Я вас поняла, — прервала доктора гадалка. — Синявская платила деньги за оказание услуг на дому. Верно? — Яна не стала дожидаться ответа и продолжила: — Женщина просто не верила всем тем, кто дает объявления в газеты о подобных услугах. Ведь среди них мало профессионалов, а вот шулеров достаточно. Прошли месячные курсы и все, пошли деньги зарабатывать. А вот полегчает ли после их услуг или человек вообще с кровати не поднимется, это уже другое дело. Так ведь? А у вас тут как-никак дипломированные специалисты все-таки.

В глазах главврача заблестели искорки гордости, но выражение лица Яна его пугало: она разгорячилась и готова была, казалось, рубить наотмашь.

— Только за выход на дом, — продолжала гадалка, — они брали деньги. Начальство, то бишь вас, поставили в известность, а вы им это позволили. С условием нескольких процентов на вашу, простите, лапу. Разве я не права? Чего уж тут условности городить, давайте на чистоту. В конце концов я не враг вам. В моих интересах только добраться до истины и найти женщину, которая вряд ли могла сгинуть в неизвестность от сеанса массажа. Причиной ее исчезновения послужило другое, но эти сеансы одна из ниточек, которые я не могу не изучить.

Доктор заметно побледнел, и Яна уже пожалела, что столь резко изложила ему свои соображения. Он, наверное, и фамилии-то Синявской не помнил, а то бы и разговаривать с гадалкой не стал. А теперь уж влип и не знал, как пойти на попятную.

— Давайте начистоту, — заметно спокойнее, повторила Милославская, — Я не желаю вам зла.

Доктор тяжело вздохнул.

— В конце концов вы всегда сможете отказаться от своих слов, свидетелей у нас нет… А историю болезни набело переписать — плевое дело…

Левая сторона лица главного нервно подернулась, и он испытующе глянул на Милославскую и, видимо, увидел в ее глазах что-то такое, что заставило его заговорить.

— Не одна такая Синявская у нас была, как понимаете. Но раз уж речь о ней… К ней ходили три разные работницы. Так уж у нас с расписанием получилось. Одна из них сейчас уволилась, две по-прежнему работают. Лисина, правда, перевелась в другое отделение, а вот эта девочка, которая здесь сейчас, Оля, она тоже ходила.

— Премного благодарна, — удовлетворенно произнесла Милославская. — Могу я данные двух других получить? С Олей-то я сейчас побеседую, а их разыскать все же хотелось. Синявская, знаете, мало общалась. Никто из соседей о ней ничего не знает, так, может, она с массажистками о чем обмолвилась. Поверьте, в этом нет никакого подвоха.

— Чего уж тут теперь, — поморщившись, произнес главный.

Он молча начеркал на листочке данные двух других медсестер, выудив их их какого-то своего журнала, и протянул листок гадалке.

— Только не очень-то их, — сказал он, пытаясь улыбнуться. — Я итак еле-еле полный штат набрал. У других вон, поглядите, дефицит работников. Кто за копейки захочет в поликлинике сидеть? Никто. А я находил пути, как попридержать и заинтересовать людей. Вот, донаходился…