Паутина лжи

– Значит, придется твоему руководству оторваться от Виолы и поехать с нами.

– Тимур, безусловно, оторвется и поедет. Поедет и Виктор Ильич. Но доказательства своих слов, где брать будем?

– Я знаю, где взять доказательства.

– Зачем ты встала?

– Со мной все хорошо, Левушка, – я осторожно села рядом. – Повторяю, я знаю, как подтвердить родство между Камилем Белымовым и Леней. Но вам придется взять меня с собой, потому что Софья Андреевна вряд ли снова будет с вами общаться без предъявления ей живой внучки. А кроме нее нам уже никто не поможет.

**

*

**

Мы взяли машину Вакулова. Вторая группа, во главе с Вадимом, следовала за нами на почтительном отдалении. Меня неприятно поразило, как быстро они сменили приоритеты. Моего, так называемого, отца Вадим уже сбросил со счетов. Особенно, когда узнал, что ни Вакулов, ни Руслан из лесу не вернутся. Теперь хозяйкой они считали меня и вели себя соответственно. Еще меньше мне нравилось мрачное настроение, в котором пребывал Егор. Так как в машине, кроме нас были еще Лева, Тим и Виктор Ильич, я подождала, пока честная компания не задремала, и лишь потом произнесла:

– Ты мне сейчас напоминаешь Гошу из фильма «Москва слезам не верит». Неужели, ты опять собираешься меня бросить только потому, что мне предположительно достанется большое наследство, которое ты же мне и обеспечиваешь?

– Замолчи, пожалуйста.

Я обиженно отвернулась и закрыла глаза. Полцарства бы сейчас за таблетку обезболивающего.

– Прости. – Это слово настолько не вязалось с Егором Валентиновичем, что я подумала, что ослышалась. – Я не хотел тебя обидеть. Но моя работа – защищать тебя, Сима, даже от самого себя, если это необходимо. Сейчас ты думаешь, что все закончится, и ты сможешь жить, как тебе хочется. Но ты забываешь о мире, в котором тебе придется жить. И о месте, которое я в нем занимаю. Мы это уже проходили.

– Ты уже никогда мне не поверишь? – мне хотелось заплакать. – Думаешь, я не изменилась с тех пор? Или мне нужны деньги Городецкого? Хочешь сказать, что я быстро наиграюсь в большое и светлое чувство и уйду искать большой и надежный кошелек? – я вовремя вспомнила о невольных свидетелях и понизила голос. – Не будь ты раненым и за рулем, я бы тебя еще раз треснула! Хочешь, чтобы я поиграла в жену декабриста? Да, нет проблем. Отпишу все приюту для кошек и сяду с пластиковым стаканчиком на картонку у метро. Может быть, тогда ты смилостивишься и пустишь погреться? Я не шучу и не играю на публику, – в ответ на его быстрый взгляд, предупредила я. – В случае чего, моя голодная смерть будет на твоей совести.

– Хочу заметить, что отписав все приюту для кошек, ты оставишь меня без работы. Так что от голода мы умрем рядом.

– Я согласна. Рядом я на все согласна.

На этой прекрасной ноте, между сиденьями возникла голова Левы и злобно попросила:

– Ребят, если вы уже все выяснили, дайте поспать, а?!

*****

Москва встретила нас снегом с дождем.

– Как будто никуда и не уезжали. – Лева затормозил у подъезда. – Ну, Сима, удачи.

– Будем надеяться, что бабушка не перевезла их из квартиры. Ладно, я пошла. Я, стараясь не делать резких движений, вышла из салона и скрылась в подъезде.

....Софье Андреевне нужно было поставить памятник, на родине, при жизни. Она даже не вздрогнула при виде моего сине-желтого лица и повязки на голове. Только долго прижимала меня к себе.

– Твоя псина только и делает, что территорию метит, – наконец, вместо «Здравствуйте» заметила она. – Проходи, Симочка.

– Прости, бабушка. Я ненадолго. Присмотришь за собачкой еще пару дней?

Софья Андреевна пожала плечами.

– Рассказывай, Сима.

– У меня мало времени, бабушка. Скажи пожалуйста, наши памятные альбомы еще в этой квартире?

– В этой, – бабушка кивнула. – Где и всегда, в буфете. Там и Ленин, и твой, и Руслана. – Софья Андреевна заметила, что я вздрогнула и строго спросила:– Сима, что происходит?

Но я уже доставала памятные для бабушки вещи, заботливо завернутые в бумагу и перетянутые лентами. Детские одеяльца, ползунки, облезлая погремушка. Стопки черно-белых, а потом и цветных фото. И наконец, то, что мне было нужно. Наши альбомы, сделанные руками Софьи Андреевны. Бабуля старалась, чтобы в памяти сохранилось все. Первый шаг, первый класс, выпускной, первая любовь. Свой и Руслана я отложила в сторону, а Ленин открыла и облегченно вздохнула. То, что нужно. На первой странице – бирка из роддома, а рядом- прядь русых волос. Ленина прядь.

*****