Павел Дыбенко. Невероятные приключения уголовника и революционера

— Полтора километра.

— Выкатывайте пушки на лед.

— Пристреляться со льда. Поближе будет вернее.

Пушки выкатывают на лед. Противник, заметив черные точки, открывает ураганный огонь. С бешеным визгом и рокотом рвутся его далеко перелетающие снаряды. Батарея на льду быстро пристрелялась.

Снова загрохотали пушки. Все сильнее и сильнее канонада. Наши батареи, приготовившись вовремя, без опозданий и промахов бить в минуты штурма по мятежникам, молчат. С каждой минутой обстрел усиливается. Тысячами разорвавшихся снарядов мятежники пытаются приостановить и предотвратить штурм… Напрасно. Приказ о штурме отдан, его последний пункт гласит: «Ровно в 6 часов 17 марта атакующим колоннам ворваться в Кронштадт. К семи часам штаб дивизии перейдет в Кронштадт. Отступлению нет места. Умереть, но победить». На путях следования штурмующих колонн устанавливаются вехи из срубленных веток ельника. На каждый маршрут подано на лед по три конца телефонного провода.

Командный пункт оборудован. Батареи и полки связаны с командным пунктом. Пламя пожаров, вспыхнувших от разрыва снарядов, к полуночи стихло. Постепенно воцарилась глубокая тишина. Смолк рев пушек. Лишь только лучи прожекторов, силясь пронизать густой туман, продолжали бесцельно метаться в пространстве. До начала штурма осталось два часа. Уснуть бы полчаса. Федько и Урицкий заходят в маленькую комнатку, где на столе лежала развернутая карта острова Котлин и его окрестностей. «Закусить бы перед штурмом». Разогретые на «буржуйке» три банки консервов утолили голод. Ведь не ели с утра.

17 марта. Один час тридцать минут. Под покровом ночи и густого тумана бесшумно, один за другим спускаются в боевых колоннах на лед красные полки. Одетые в белые халаты, движутся разведчики и дозорные впереди своих полков. Кругом мертвая тишина. За колонной непрерывной змейкой тянутся телефонные линии. Во мраке ночи на льду и белом снегу чернеют точки: это контрольные посты с присосавшимися ко льду телефонистами, ежеминутно поверяющими исправность связи. Пронизывающий и особенно ощутительный на льду ночной холод заставляет их свертываться в клубочки и еще плотнее прижиматься к аппаратам, стоящим на льду. В цепях движущихся колонн — артиллерийские наблюдатели, а впереди них — штурмовики с лестницами, мостиками, ножницами и гранатами. Сбоку колонн на маленьких санках движутся пулеметы. Все дальше и дальше от Ораниенбаума уходят колонны наших бойцов. Они приближаются к острову Котлин, и еще несколько минут — полчаса, и под предательскими ударами мятежников не одна сотня храбрецов падет мертвыми на холодный лед. На ораниенбаумском берегу, кто-то сигналами лампы Манжена пытается передать сведения о наступлении красных полков. Противник не дремлет. Однако не дремлет и революционное око. Шпионы схвачены и расстреляны.

В 2 часа 15 минут на лед вступили последние резервные полки. В штурмовых колоннах рядовыми бойцами идут впереди делегаты Х съезда партии. Момент грозной развязки приближается. Нервы напряжены. Слух невольно ловит каждый звук. В 4 часа 30 минут на левом фланге, возле фортов, сухо и как-то растерянно затрещал одинокий пулемет. Это полк Тюленева, в котором накануне часть бойцов подняла восстание, и пыталась соединиться с кронштадтцами, сегодня жестокой рукой выбросивши из своих рядов изменников и предателей, с неимоверным энтузиазмом атакует форты мятежников.

…Зловеще свистят и рвутся в бешеном водовороте снаряды, сотнями воронок покрылся лед. Дружные залпы стрелков, крики «ура» оглушали залив. Уже сотни храбрецов легли мертвыми на подступах к Кронштадту. Их холодные трупы прикрыты белыми халатами. Убийственный огонь противника не остановил и не удержал храбрецов. Через 20 минут полки 32-й бригады ворвались на Петроградскую пристань Кронштадта. Опять донесение: командир бригады Рейдер ранен, командир полка Бураков ранен. Потери огромны, но бойцы безостановочно двигаются вперед, сметая на своем пути преграды. Потери в полках доходят до 30 %. Потери среди командного состава — до 40 процентов. Полк Тюленева, геройски, в неравном бою, дравшийся в течение часа, понес потери до 60 %… Буденновец Тюленев, сознавая свою величайшую ответственность и учитывая усиливающийся бой за овладение Петроградскими воротами, еще раз пытается перейти в контратаку, но некому вести бойцов в бой. Нет командного состава — перебит. Нет штаба и даже нет посыльных.

Полк, отведенный в тыл, снова приводится в порядок и снова бросается в атаку туда, где уже дрались полки сводной дивизии, на участок «угольная площадка». Один батальон 167-й бригады, действовавшей на участке сводной дивизии, не выдержал бешеного огня противника и начал отступать. Сзади двигался резервный полк выдающегося героя товарища Фабрициуса. Товарищ Фабрициус, учтя обстановку, под ураганным огнем противника приказал полку залечь, а сам, не сгибаясь, ходил среди рядов своего полка и одну за другой перебежками продвигал вперед роты.