Павел Дыбенко. Невероятные приключения уголовника и революционера

Примерно также развивались события и в Кронштадте. Временное правительство ставило задачу полностью разоружить Кронштадт, сделать из него, как признавал Керенский, просто «базу снабжения, место для разных складов и т. д.» 13 июля с намерением «ликвидировать Кронштадт в ближайшие дни» был назначен новый «решительный» комендант крепости. Правительство потребовало от кронштадцев выдачи и местных большевистских лидеров. Вначале Кронштадтский совет в ответ на требование Керенского о выдаче «контрреволюционных подстрекателей» заявил, что о таковых ему «ничего не известно». Но после угрозы подвергнуть Кронштадт блокаде и бомбардировке, матросы “попросили” сдаться властям Федора Раскольникова. Затем матросы передали властям студента Рошаля, Антонова-Овсеенко и редактора газеты «Волна» Старка.

Тем временем, для «поддержки» распоряжений правительства и создания угрозы бомбардировки Кронштадта были отданы приказы занять форты Красная Горка и Ино. В сам Кронштадт был прислан отряд самокатчиков с двумя броневиками и эскадроном кавалерии. Кронштадтцы, уступая силе, пошли на попятную и притихли. Они сами закрыли газету «Голос правды», освободили ранее арестованных офицеров. Кронштадцы продемонстрировали свою лояльность, а в ответ Керенский отозвал из Кронштадта самокатчиков и в комиссию, присланную для расследования бесчинств матросов в Питере. Наступило шаткое затишье. Победители укрепляли вертикаль власти, проигравшие анализировали причины неудачи июльского путча.

В целом попытка большевиков в июле 1917 года на волне стихии толпы захватить власть полностью провалилась. Июль стал одним из самых больших просчетов в жизни Ленина, который чуть было ни привёл к уничтожению всей большевистской партии.

Что касается большевиков, то они извлекли из июльских событий все необходимые уроки для правильной тактики борьбы с властью и преодоления левацких настроений, что обеспечило им успех в скором будущем. VI съезд большевиков, работавший с 26 июля по 3 августа 1917 года, уделил внимание не столько самому курсу на вооруженное восстание, сколько выдержке и организованности в осуществлении этого курса. В докладах из военно-морских баз на съезде представители от Гельсингфорсской организации РСДРП (б) В.П. Залежский и от Кронштадтской — И.П. Флеровский констатировали значительный перелом в левацких настроениях на флоте. Залежский отмечал: «...События 3–5 июля многому научили матросов, показали, что одного настроения еще недостаточно для достижения цели». Флеровский, вторя ему, подчеркивал — «к активности должна прибавиться революционная осторожность». Раскольников, Рошаль и другие большевистские лидеры, оказавшиеся вместе с группой матросов в тюрьме за июльские события, стали более популярными, как «мученики революции».

В результате подавления анархо-большевистского выступления в июле произошёл резкий крен общественного мнения вправо, вплоть до неприязни к Советам, и вообще ко всем социалистам, включая умеренных эсеров и меньшевиков. Однако Временному правительству, одержав временную политическую победу над большевиками, так и не удалось исправить стремительно ухудшающееся экономическое положение и выправить положение на фронтах. Время явно работало против них.

* * *

Тем временем, в Гельсингфорсе шли нешуточные дебаты относительно перевыборов членов Центробалта, в соответствии с распоряжением Керенского. Второй состав Центробалта, который предстояло переизбрать, успел проработать всего какие-то две недели и ничего толком сделать не успел.

Вопреки ожиданиям большевиков в новом (втором составе Центробалта) им не удалось, не только набрать подавляющего большинства, но даже повторить успех прошлых выборов. Из 53 новоизбранных членов по данным советских историков «большевиками и им сочувствующим» значилось всего 20 человек. В состав Центробалта второго созыва из твердых большевиков входили: Ф. Аверичкин, А. Баранов, А. Белышев, П. Мальков, Э. Берг, М. Меркулов, А. Лоос, А. Кабанов, Н. Разин, П. Дыбенко и Н. Ховрин. Мы уже выше говорили, что понятие «сочувствующий» относилось к беспартийным матросам, которые время от времени голосовали за программы самых различных партий, которым они в данный момент «сочувствовали». Поэтому прибавление категории «сочувствующих” к членам РСДРП (б) делалось историками по единственной причине — показать потомкам авторитет большевиков.