Павел I

Однажды в один из вечеров, когда Павел оказался более предприимчивым, чем обыкновенно, Лопухина неожиданно разрыдалась, прося оставить ее и призналась Государю в своей любви к Гагарину. Император был поражен, но его рыцарский характер и врожденное благородство тотчас проявили себя: он немедленно же решил отказаться от любви к девушке, сохранив за собой только чувства дружбы, и тут же захотел выдать ее замуж за человека, к которому она питала такую горячую любовь. Суворову немедленно посланы были приказания вернуть в Россию князя Гагарина. В это самое время последний только что отличился в каком-то сражении, и его поэтому отправили в Петербург с известием об одержанной победе. Я находился во Дворце, когда князь Гагарин прибыл ко Двору, и вынес о нем впечатление как об очень красивом, хотя и невысокого роста, человеке. Император тотчас же наградил его орденом, сам привел к его возлюбленной и в течение всего этого дня был искренно доволен и преисполнен гордости от сознания своего действительно геройского самопожертвования.

И вечером на «маленьком дворцовом балу» он имел положительно счастливый и довольный вид, с восторгом говорил о своем красивом и счастливом сопернике и представил его многим из нас с видом искреннего добродушия. Со своей стороны, я лично ни на минуту не сомневался в искренности Павла, благородная душа которого одержала победу над сердечным влечением. Не будь Кутайсова и Лопухина-отца, которые из личных выгод потакали дурным страстям Императора и привлекли в эту интригу даже самого Гагарина, не будь всего этого — нет никакого сомнения, что княгиня Анна Гагарина, рожденная Лопухина, никогда не была бы maitresse en titre[168]

Павла в момент убийства этого злополучного Государя.

Одновременно с этими любовными интригами совершались крупные политические события: союз между Россией и Англией и всем континентом против революционной Франции был заключен. Суворов, вызванный из ссылки, назначен был генералиссимусом союзной Русско-австрийской армии, действовавшей в Италии в феврале 1799 года. Другая русская армия под начальством генерала Германа была отправлена в Голландию для совместных действий с армией герцога Йоркского, имевшей целью атаковать Францию с севера.

Наконец, и едва ли не важнейшим событием было избрание Императора гроссмейстером Мальтийского ордена, вследствие чего остров Мальта был взят под его покровительство. Павел был в восторге от этого титула, и это обстоятельство в связи с романтической любовью, овладевшей его чувствительным сердцем, привело его в совершенный экстаз. Щедрости его не было пределов: он велел купить три дома на набережной Невы и соединить их в один дворец, который подарил князю Гагарину, снисходительному супругу черноокой Дульцинеи. Лопухин-отец был сделан светлейшим князем и назначен генерал-прокурором Сената: должность чрезвычайно важная, напоминающая отчасти по значению своему должность первого лорда казначейства в Англии, нечто вроде первого министра. Кутайсов, исполнявший свою роль Фигаро при гроссмейстере Мальтийского ордена, продолжал служить для любовных поручений, вследствие чего он из брадобреев был пожалован в графы и сделан шталмейстером ордена. Он хупил себе дом по соседству с дворцом княгини Гагариной и поселил в нем свою любовницу, французскую актрису Шевалье. Я не раз видел, как Государь сам привозил его туда и затем заезжал за ним, возвращаясь от своей любовницы.

При этом la troupe doräe (златое войско), т. е. офицеры Конной гвардии, обязаны были принимать участие в том, что происходило во дворце. Едва подписан был союзный трактат с Англией (о войне за Голландию. — А. 5.), я получил приказание отправиться в Петербург и изготовить себе мундир, точь-в-точь подобный тому, который носила английская Конная гвардия (Horse Guards) — красный с синими отворотами, вышитыми золотом. Это было нелегко, ибо кроме соответствующего сукна нужно было знать покрой английских мундиров. Но счастье и тут мне благоприятствовало, и вскоре я отыскал одного англичанина, по имени Дональдсон, который был когда-то портным принца Валлийского, и сообщил ему о своем желании. Он сделал мне мундир менее чем в два дня, и я тотчас вернулся в Павловск в новом мундире, которым восхищались все, и в особенности Великие княжны. Два или три других офицера нашего полка едва успели сшить себе такие мундиры, как вышло новое приказание: Конной гвардии иметь мундиры пурпурового цвета. Пурпур был цвет Мальтийских гроссмейстеров, почему Конная гвардия и получила этот цвет. В течение четырехлетнего царствования Павла цвет и покрой наших мундиров были изменены не менее девяти раз.