Павел Кашин. По волшебной реке

Спрайты, Эльфы, гигантские струны —Все разновидности молний летели в меняКогда я на ветру распахнул свое сердце тебеИ игру я продолжал уже лежаНа мокром, холодном бетонном полуМежду списками женщин, так обожавшихИ так обижавших меняТы – ангел на свече, пляшешь и молчишьА в твоей груди, под одеждой – БогИ твоя любовь. Ты не уходиЯ храню твою надеждуЯ поместил капиталы, акции,

Слитки драгоценных металловВ самый хрупкий из банков– сердце твоеСамые грязные руки —Я лобызал их, чтобы возвысить тебяЧтобы наполнились залыИз любви к тебеТы – ангел на свече, пляшешь и молчишьА в твоей груди, под одеждой – БогИ твоя любовь. Ты не уходиЯ храню твою надеждуТы – ангел на свече, пляшешь и молчишь

А в твоей груди, под одеждой – БогИ твоя любовь. Ты не уходиЯ храню твою надежду

«Москва 12»

«Москва 12» – это одна из песен, с которой я начал писать песни по новостям. В том году был скандал с «Pussy Riot», а сейчас мы даже и не помним о чем была речь, по большому счету. Тогда же еще было много скандальчиков поменьше – прямо театр абсурда. Нет, я не жалуюсь: мне нравится театр абсурда. Было ли это в итоге или не было – неважно: все равно все так интересно, что вот как в фильме «Три самурая вне закона». Сидят там три японца, и один другому рассказывает истории. Другой возражает: «Да ну, ты врешь», – а третий говорит: «А мне все равно, лишь бы интересно было». Мне тоже наплевать на историческую достоверность: лишь бы интересно было. В том самом 12 году, о котором эта песня, был всплеск Бентли, всплеск религии и доллара был. Я тогда написал эту песню о новостях в своей ленте. По-моему, ее даже крутили на радиостанциях: по крайней мере, очень многие слушатели мне отписывались что им, будто бы, что-то понятнее стало в этом мире.

А Москва кипела, – горная рекаПо ее лицу бежали облакаПо ее каналам налом деньги и хитыВ комьях духотыКак понятые хмурились святыеА в московском небе хмурились делаНа ее спине сияли купола

Отражаясь в Bentley, меркнущих вдалиСловно кораблиИх провожали взглядом вдаль студенткиИПо этим улицам похмельная сперваИдет и хмурится волшебная МоскваС разбитым сердцем и больною головойМы наслаждаемся вечернею МосквойА Москва сверкает и куда не киньКарусельный поезд ждет своих богиньДве минуты славы, звезды на шестеСнова в темноте

Москва кипит сквозь прорезь балаклавыИ слепой котенок жалкий и хромойБродит по амвону между славой и тюрьмойВ жажде понимания в поисках любвиТак и норовитСпустить штаны и шепчет заклинаньеИПо этим улицам похмельная сперваИдет и хмурится волшебная МоскваС разбитым сердцем и больною головойМы наслаждаемся вечернею Москвой

«Адмирабль»

Мне нравятся французские слова тем, что они в русский язык ложатся как по маслу. До революционного времени мы спокойно впитывали в себя все французские слова, и сегодня они звучат чудесно. Особенно те, которые на всех языках европейских – одно и тоже. «Маребл», «Адмирабль», «Адмирабиле» – на каком языке не скажу – все будет понятно. Очень странно, что многие не могли прочитать название альбома и название этой песни, соответственно: кто-то говорил «адмирал», кто-то еще несколько своих версий называл. По песне сказать ничего не смогу, потому что песни про любовь, они же, как сама любовь, быстротечны и ненадежны. Все проходит и становится непонятно: ведь кроме горького осадка и болезни больше от любви ничего не остается.