Pavor Nocturnus

Фонарь выпал изо рта и покатился по полу, остановившись на ступнях Марины. Не знаю как, но она освободилась, уже заканчивала с узлом на лодыжке. Я попытался встать — никогда еще обыденное действие не давалось с таким трудом. К этому моменту она выпрямилась, я схватил фонарь и бросился к ней, желая обнять, хотя бы просто коснуться… Ладонь звонко ударила меня по щеке, оглушив на правое ухо. За много лет я и забыл, что она левша. Я схватился за горячий след и невольно улыбнулся: не мираж, не иллюзия, не призрак, не галлюцинация… Приятен даже удар, если его наносит любимая женщина.

— Как ты мог, Алек!

Слезы выступали от звучания моего имени. Роскошь. Все, о чем я мечтал все эти годы.

— Я… не…

— Как ты мог убить их! Всех…

Она толкнула меня в плечо, как мы когда-то дрались с ней в шутку. Я не сразу понял тон ее мыслей и действий.

— Как ужасно получилось с маленькой Лесли… И не говори, что не виноват! Ты полез на дерево, ты упал и именно ты сломал ногу. Бедняжка так распереживалась — если бы выжила, наверное, боялась бы деревьев до конца жизни. Ох, что я говорю… до конца жизни и боялась! Тряслась в кровати всю ночь, рыдала в подушку, бросалась игрушками, била стену… Никто не мог ее утешить. Кошмары забрали ее из-за тебя!

Кулак ударил в плечо с другой стороны. Я не заметил — слова волновали сильнее. Это то, что хранилось глубоко, то, в чем я не мог признаться даже себе. Озвучить эти мысли способен только близкий человек, и потому слышать их было еще тяжелее.

— Зачем ты…

— Зачем я говорю это? Разве всегда должна быть причина? Ах да, в твоем понимании следствие идет за причиной… А скажи, была ли причина подвергать риску мисс Тоналтан? Давай, скажи это сам!

Я знал, что она имеет в виду: это были мои мысли.

— Не я привел Мэда Кэптива в приют.

— Точно-точно? Здесь-то ты не видишь причину и следствие! Простое совпадение, что он пришел вслед за тобой? Даже не это главное, Алек, и ты это знаешь. Ты побежал за девочкой и не закрыл дверь ворот. Ты увидел его мельком среди деревьев, но предпочел болтать и предаваться воспоминаниям в домике на дереве. Он точил зуб на тебя, и ты позволил ему отомстить сполна. Похоже, что от тебя одни беды в этом приюте!

— Я спас двоих.

— Как много. Достойно лучшего детектива в городе… Хочешь аплодисментов?

Я пошатнулся — удар в грудь ощущался уже серьезнее. Я не хотел сопротивляться, просто не мог.

— Владочка… Как называл ее Алекса. Почти член семьи. Они росли вместе с Лисси, играли, ходили в одну школу. Ты слышал их ссору, слышал крики в тот вечер. И ты не сделал ничего. Ни-че-го! Одно простое действие… Но вместо того, чтобы поддержать ее, ты упивался поимкой Мэда Кэптива. Какая вкуснятина: рыба и вино!

Марина не целилась в болевые места, но каждый новый удар был сильнее предыдущего. Ровно в 2 раза. Я попятился от попадания в челюсть. Если бы не напряг жевательные мышцы, могло бы дойти до вывиха. Ее взгляд заглушал всю боль. Что может быть хуже ненависти и отвращения в глазах любимого человека? Да: только его смерть.

— Нашу дочь я тебе не прощу. Никогда, — прошептала она, но я слышал все слова отчетливо. — Ты считал себя прекрасным отцом, но что ты делал? Не поддерживал ее стремление работать в полиции, ограничивал во всем, опекал, раздавал советы, куда поступать, кого любить, и даже запрещал встречаться с парнем… А почему появился кошмар? Ты сломал ему руку! Сам бы что чувствовал, если бы мне кто-то причинил боль? — Она занесла кулак, но остановилась. — А напомнить про себя? Ты знаешь, что я скажу… Твоя. Вина. Ты накричал на Лисси, ударил ее, и появился кошмар. Вот тебе, черт побери, причина и следствие! Да пусть она была бы тысячу раз неправа, это ребенок. Наша малышка! Повезло, что в тот раз я была рядом. Что ты отделался только моей смертью… И вот ты добился этого: ты убил нас обоих!

Не успел уклониться, а пресс помог слабо — казалось, грузовой крюк врезался в живот на полной скорости. Я отходил, не желая сражаться с любимым человеком! Но… что будет через 2–3 удара?

— Маленький мальчик из приюта, который хочет доказать себе, что он чего-то стоит.

Я выставил руку в защиту и вскрикнул от боли: удар пришелся в ребро кости. В следующий раз будет трещина, как минимум.

— Ты пытался защитить всех детей города…

Пространство здесь работает так, что трудно отследить момент изменения. Я отвлекся от очередной атаки, обнаружив, что держу в руках холодный металлический щит, похожий на значок полиции. Наверное, так и есть, раз это место использует образы. Я сжал вертикальную ручку с внутренней стороны и выставил его перед собой за секунду до удара.

— Но не смог даже тех…

Марина попала в центр щита. Послышался только глухой звук, но толчка не было, словно она резко остановилась.

— … кто тебе дорог!

Я заблокировал колено, нацеленное в пах, — щит снова неподвижен, как стена.

— Никого!