Pavor Nocturnus

Бенедикт Савва запнулся на полуслове, услышав звук в коридоре. Я тоже — частый ритмичный стук, будто цокот копыт на асфальте. Только конечностей в разы больше… Мы потушили свет, прикрыли дверь и прижались к стене сбоку от проема. Через 40 секунд шаги достигли пика громкости, и стал различим еще один звук: всхлипы. Ребенок? Я напрягся, но морщинистая рука остановила меня. Идея проследить за кошмаром — возможно, он приведет нас к Мэду Кэптиву.

Снова сомнения, риски… Хорошо, черт возьми: на кону жизни всех детей города.

Я держал руку на плече Бенедикта Саввы, чтобы не отстать. Мы шли на ощупь, касаясь стены, за мутной бледной точкой света. Без этого давно разминулись бы в бесконечных ветвлениях коридора. Что это? Часть тела кошмара? Нет, движется произвольно, по сторонам, очерчивая замкнутые границы. Не похоже на фонарь — наверное, ребенок успел схватить ночник… Это мальчик: он позвал на помощь, потом еще и еще, переходя на крик, захлебывался слезами. Гнусавый осиплый голос звучал все громче. Не думаю, что заметил нас, просто зов в пустоту. Бенедикт Савва почувствовал сжатие пальцев и прошептал через плечо, что сейчас нельзя поддаваться эмоциям.

Коридор вывел нас в огромный зал. Бенедикт Савва замер от сияния гроздьев минералов на потолке и множества одиночных на полу и стенах. Рот приоткрыт, увеличенные линзами глаза двигаются зигзагом. Ирония: их здесь столько, что хватило бы навсегда, но все не взять ни двоим, ни сотне человек. Через 2 минуты его наплечная сумка топорщились от минералов, отвинченных со стен по пути — сущая малость. Меня поразило другое. Я глубоко вдохнул, почувствовав движение воздуха, и попытался оценить размеры помещения. Хотя бы примерно… Угловатые своды на высоте 3-4-х десятков метров, ширина со среднюю городскую площадь. С двух сторон тянулись колонны, конца которым не было видно даже с освещением. Не только мы, но и кошмар казались здесь ничтожно маленькими, чуждыми.

Что это за место? Я уверен, не знает никто; придется изучать его здесь и сейчас.

Кошмар шел по центру, не оборачиваясь. Похоже на ловушку: мы не настолько незаметные на свету. Есть выбор? Мальчик заметался в попытках выбраться, и я рассмотрел, как монстр нес его: несколько пар конечностей смыкалось на туловище, образуя что-то вроде клетки. Выглядит безобидно, если не помнить про разрез на животе — рот… Почему он до сих пор жив? Ритуал перед едой, определенное место? Возможно. Животные тоже несут добычу к пещере. Или… у этого существа есть детеныши.

Было решено двигаться перебежками, стараясь прятаться за колоннами из бледно-серого камня. Орнамент похож на переплетенные скелеты змей, один только постамент выше каждого из нас. Кто это построил? Не тот вопрос: для кого… Между каждыми двумя колоннами находились запертые врата. Относительно небольшие: высота — 5 метров, ширина — 3. Странная гравировка на створках… Разрушенные и целые города, каменные хребты в океане, заливы, башни, инопланетные существа и растения, храмы, вулканы, гейзеры, мосты в облаках… Везде разное, и многое трудно даже понять. Я заметил еще символы из угловатых линий, точек и фигур над проемами, будто название того, что внутри. Архитектура, теперь письменность…

Мы молчали, глядя на раскрытые створки ворот и темный проход, куда вошел кошмар. Рука Бенедикта Саввы дрожала, я тоже боролся с собой — тело отказывалось подчиняться. Ужас на уровне инстинктов, древний страх первобытного человека перед незнакомой пещерой. Страх неизвестности. Это существо не боялось, не остановилось ни на шаг и четко знало, куда идти. Значит, его. Его — что? Не знаю, просто мысль… Бенедикт Савва зажег пламя на минимум, пошел первым — риск попасть в ловушку в замкнутом проходе был выше, чем привлечь монстра.

Пологий спуск: мы шли все ниже и ниже, ориентируясь на всхлипы мальчика. Я уже не знал, чего ожидать, когда впереди показалась арка с приглушенным огненно-рыжим светом за ней… Чувствовал себя мотыльком, смотрел только вперед и — резкий хруст под ногой Бенедикта Саввы. Он медленно опустил лампу в тень у самого выхода (из-за слабого огня почти на пол) и вскрикнул, попятившись. Вжался в стену, скребя ногтями, физически не в силах ничего сказать. Его тень на стене увеличивалась и уменьшалась — лампа тряслась на уровне груди. Что могло так испугать члена Общества? Человека, который видел то, что я пока еще слабо могу себе представить…

Я знал, что там. Здесь только одно может вызвать такую реакцию.

Девочка-подросток 14 лет лежит на полу замертво. Тонкая ссохшаяся кожа истрескалась, как земля на солнце, болезненно желтая даже в свете фонаря. Очень худая: подкожного жира почти нет, четко видны края костей, суставы, дряблые пучки мышц. Русые волосы — все, что сохранилось нетронутым, гладкие, блестящие. Защитная поза: руки согнуты, ладони плотно закрывают лицо, ноги слегка поджаты к животу. Я развел застывшие локти в стороны. Глаза закрыты, все мышцы сжаты, нос искривлен, впавший, а губы присохли к зубам. Мумификация? Вряд ли. Условия неподходящие…