Печать грязных искусств

Интерлюдия четвёртая. Херефорд

Кабинет освещал только огонь камина.

В белом замке Ронстада в последние дни вообще было мало света. В воздухе пахло войной, и все это чувствовали.

К тому же, Херефорд не хотел, чтобы лицо его гостя кто-то увидел. Слишком приметным был этот гость, слишком опасным. Жестокий авантюрист и давний друг, слишком давний, чтобы сомневаться в его дружбе.

Здесь он называл себя мистером Смитом. Забавно, но с любой его блажью приходилось считаться.

Смит пришёл сюда десять минут назад и сразу признался, что это его последние минуты свободы. Он пришёл, чтобы рассказать о своём плане.

Заодно посоветоваться или помощи попросить — об этом он ещё не сказал.

— Ты понимаешь, что погибнут тысячи людей? — спросил Херефорд. — Тысячи невинных людей.

Друг пожал широкими плечами.

В его глазах не отразилось и доли сострадания к людям. Один из них обрёк его на рабство — какое уж там сострадание?

— Ты понимаешь, что падёт целая эпоха? — задал очередной вопрос Херефорд. — Ринги провозгласят империю, и Ронстаду не будет в ней достойного места.

Смит опять пожал плечами.

Ему было плевать на эпоху, он хотел свободы для себя и своей сестры.

— Хозяин требует, чтобы я забрал три Печати из пяти, — сказал он. — Буйвола у Орриванов из Ронстада, Скорпиона у Сильверов из Фориата, Ворона у Дювалей из Эгвуда.

— А остальные?

— Остальные останутся у своих хозяев. Паук у Рингов, а Лев… Лев тоже останется. Юни-Порт мы разрушим просто для вида. Лев давно не в Юни-Порте, Баумы лишились Печати и тайно отдали её другому роду. Тем, кто назвал себя потомками Царя-алхимика, создавшего перстни.

Херефорд повернулся к камину и покачал головой, вглядевшись в оранжевый огонь кодо, горевший без поленьев.

— Значит, это он и есть? Тот, кому ты служишь? Это Лев?

Смит не ответил на его вопрос.

— Я сделаю всё, как он просит, — продолжил он. — Я отниму Печати, но потом… потом спрячу их в надёжном месте. Этот ублюдок никогда не получит их из моих рук, пусть я буду гореть в аду.

— Смешно от тебя такое слышать. — Херефорд опять посмотрел на Смита.

Тот пытливо прищурился.

(Сейчас о чём-то попросит).

— Когда я спрячу Печати, ты сразу же убьёшь меня.

(Что ж, вот и попросил).

Херефорд вздохнул.

— Убить?

— Да, — твёрдо сказал Смит. — Я доверю тебе свой мортем. Он один и тот же у меня и моей сестры. Ты убьёшь нас обоих. Только так можно спрятаться от Хозяина.

Херефорд вздохнул ещё раз.

— Ты хочешь, чтобы я искал каждое твоё перерождение и раз за разом убивал его? Ты считаешь, это единственный выход? Это не свобода, мой друг. Это бегство. Как долго ты собираешься скрываться? Вечно? Ты обрекаешь меня на вечные поиски и убийства собственного друга. А не приходило ли тебе в голову, что это слишком жестоко с твоей стороны?

Смит сжал кулаки, крупные и исполосованные шрамами.

— Я не вижу другого выхода. Может, ты видишь? Ты старше и мудрее меня.

Херефорд улыбнулся. Да, он был старше и мудрее своего давнего друга, зато не так смел, жесток и решителен. Что ж, каждому своя сторона.

— Я подумаю, чем тебе помочь, — ответил Херефорд. — Ну а пока оставим твой план. Кровавый век всё равно наступит, с тобой или без тебя, дорогой друг, но ты станешь тем, кто его начнёт. Надеюсь, тебе хватит мужества и духа, чтобы выдержать это испытание.

Смит кивнул.

— А что будешь делать ты?

Херефорд снова посмотрел на огонь.

— Пойду на службу к Рингам. Им очень не понравится, что ты спрячешь Печати. Лучше быть ближе к врагу, чтобы знать о его планах. Продам дом. Давно хотел, чтобы из белого замка сделали что-то достойное. Как тебе идея устроить тут школу?

Смит улыбнулся.

— А что? Я бы в ней поучился. — Он посерьёзнел и добавил: — Если что, это была шутка.

Херефорд тоже улыбнулся.

Шутки он любил.