Печать мастера

“Хорошо, после третьего хода в Го. “Тупой идиот” всегда проигрывает и будет рад паузе, чтобы обдумать стратегию. Обращайся прямо к нему”.

Коста моргнул ещё раз.

“И последнее. Я хочу получить клятву”.

***

Его “клятва” тихо посапывала на плече отца.

Менталисту было тяжело, но он только иногда спускал дочь с рук и уходил вперед — приказывать охранникам и, возвращаясь назад, непременно проверял девочку — трогал лоб, гладил и снова брал на руки. Как будто эта заноза куда-то может исчезнуть во в сне.

Коридор — поворот — ментальный приказ. Коридор — приказ. Коридор — приказ. Коридор — приказ.

Коста ошеломленно прислушивался к себе внутри, но никаких изменений не замечал. Хотя жизнь разделилась на до и после. До темницы — он принадлежал себе и Мастеру, а после — его жизнь, сила и … вообще все теперь, принадлежало Таби-эр.

Таби-эр. Ти-эр. Коста покатал слова на языке. Должно звучать мягко и нежно, но почему выходит колюче, как и сама девочка?

Менталист — Рис, поправился про себя Коста — не просил невозможного, только жизнь за жизнь. Он — вытащит Косту и приведет к Хо, а Коста — отдаст жизнь за Таби, если придется. Будет защищать даже ценой своей. Равноценная плата.

Правда, менталист сказал, что это “особая клятва” — ментальный приказ, обойти который у Косты не получится, как ни пытайся. Но пока Коста не чувствовал ничего особенного, глядя на темноволосую головку — ни желания защищать, ни желания — прости, Великий — отдать жизнь за эту “бешеную”. Девчонка раздражала, как и прежде. Единственное желание, которое у него появилось — рисовать. Поставить доску, закрепить пергамент, настроить свет и попробовать уловить оттенок веснушек на маленьком носике и…

— Замри, — скомандовал ему Рис, аккуратно спуская девочку с плеча и пристраивая стене. — Жди. Тихо, — и растворился в сумраке коридора.

Этот коридор они тоже миновали без проблем — менталист отводил глаза и охрана просто замирала, неподвижно глядя в никуда.

— Очнешься через три мгновения. Здесь все спокойно. Никто не проходил. Ты никого не видел, — повторял менталист тихо, глядя каждому прямо в глаза, и легонько касаясь висков охранника пальцами.

Они добрались до черной лестницы и пошли нижними переходами под зданием, на одном из поворотов менталист поднял голову, как будто прислушиваясь к чему-то и заспешил.

Коста не знал, кто строил поместье, но все под землей было изрыто ходами и коридорами.

Они шли долго, иногда кружили на месте, иногда возвращались обратно, менталист устал и дышал сипло и с присвистом, таща дочь из последних сил. И последние два коридора приказы охране и слугам давались ему все труднее и труднее — кровь шла носом практически безостановочно — откат от нарушения клятвы. И Коста, оторвав край подола у девчонки, затирал капли на полу, идя последним, стараясь не пропустить ни одну.

Нет, следы заметят и найдут, если захотят, но позже и не сразу.

— Тихо. Проверю, — менталист опять снял Таби с плеча, промокнул кровь под носом рукавом и нырнул вверх по лестнице, откуда уже тянуло не сыростью, а свежим снегом и дымом. — Чисто, — вернулся он через пару мгновений. — Теперь самое сложное — взять сани, и до первой линии. Пройдем пост — считай свободны. Твоя задача — отвлечь, делай следующее…

Коста кивал, слушал инструкции и мысленно простраивал в голове последовательность действий.

Если они выберутся, если Великий благоволит к ним — он зайдет в первый же храм по пути, как сможет, и поставит столько свечей, насколько хватит фениксов в карманах — просто вывернет их все перед жрецом, не оставив себе и монетки… только бы Великий не оставил их, только бы…

***

Старый Керн, вторая пригородная стрела

Проулок

— Почему так долго? — ещё никогда Коста не был так рад слышать раздраженный голос наставника. — Рис? Малец, ты живой?

Коста покивал головой, с облегчением выбрался из саней и склонился над сугробом — но его не вывернуло. Менталист гнал лошадей так, как будто за ними летели все демоны Грани разом.

— Малец?

— Жив. Мастер.