Пелагея и принц осени (СИ)

— Оу, даже так? Что ж, тут надо быть особенно жестокой и беспощадной. Узнай о его слабости и бей туда всякий раз, как вы пересечётесь. Это я образно говорю. Наступай на его больную мозоль, береди его душевные раны, тогда он сам отвалится, и даже мужа твоего не придётся из зоны вечной мерзлоты вызывать.

Пелагея вздохнула и покачала головой. Нет, этот метод в ситуации с Кю не сгодится. Она просто не осмелится пойти на подобную подлость. Ведь изначально она решила остаться в агентстве только ради него.

— На худой конец, — сказала Юлиана, — можно прикрыться мужем. Просто фактом его наличия. Странно, что ты до сих пор этого не сделала.

— После концерта, — твёрдо постановила Пелагея, — всем расскажу.

Глава 13. Страшное веселье

Вечером два фургона выехали из двора общежития и направились в город Шерренда, до которого было порядка семисот километров. Стало быть, трястись им на трассе семь часов как минимум, если не брать в расчёт пробки и ремонт дорог.

Пелагея с группой расположилась в первом фургоне с высокой крышей и удобными сидениями. Рядом с нею с одной стороны пристроился Кю, он пах каким-то дорогим парфюмом и расточал вокруг себя сумасшедшую энергетику. С другого бока к Пелагее подсел Ши, сплошные бугры мускулов, оснащённые довольной блестящей физиономией. У него не было поводов не светиться от счастья, путешествия он обожал.

Во втором фургоне ехала Юлиана, прочие менеджеры, а также съёмочная команда, в задачи которой входило заснять мемберов в гримёрках до и после концерта, чтобы затем выложить эти видео в сеть для самых преданных фанатов, купивших платную подписку на канал.

Юлиане было тесно и неудобно, но она старалась не ворчать. Поворчишь так семь часов кряду — и тебя возненавидят все, кто находится в радиусе слышимости бубнёжа.

Пелагея тоже предпочла не жаловаться на тесноту. Но в её фургоне было хотя бы весело. Лидер Ли травил идиотские шутки и фотографировал себя на камеру телефона с разных ракурсов. Шин грохотал на всю машину своим басовитым смехом, Хёк дурачился, играя с Рё и Йе в камень-ножницы-бумагу. И только у Кю сердце всякий раз останавливалось, как сломанные часы, когда он мельком встречался взглядом с Пелагеей.

Они ехали, пили воду, притормаживали на заправках, где можно было размяться и сходить в туалет. После чего снова загружались в фургоны и продолжали путь.

Пелагея сидела, зажатая между Ши и Кю, и её неодолимо клонило в сон. Голова, как какой-то неисправный маятник, медленно качалась то вправо, то влево. И когда ей приспичило опуститься на могучее плечо Ши, Кю не на шутку возревновал и принудительно переместил непутёвую голову на плечо себе.

Ши, разумеется, тотчас заулыбался проделке друга и, ничего не сказав, притворился, что дремлет.

Когда на особенно коварном ухабе машину подбросило, Пелагея проснулась и обнаружила, что её макушка покоится в непосредственной близости от уха Кю. Она отпрянула и незамедлительно вмазалась в ухо Ши, но тот и бровью не повёл, так и продолжил дрыхнуть.

К концу пути сон сморил почти всю группу. Они сидели, развалившись в креслах, их руки свисали с подлокотников, и кто-то посапывал, а кто-то и вовсе богатырски храпел. Кю тоже умудрился заснуть, и Пелагея по одной только его мимике сразу определила: ему снится кошмар.

Кошмары преследовали его с момента той автокатастрофы, после которой он чудом выжил. С тех пор он боялся ездить в фургонах на большие расстояния, но никому в этом не признавался и раз за разом с трудом переступал через свой страх.

Пелагея знала, что делает, когда приложила ладонь ко лбу спящего Кю.

— Больше не бойся, — прошептала она. — И перестань меня любить, ладно?

— А? Что? — шумно вздохнув, проснулся Ши.

— Приехали! — возвестил водитель.

Предательская ладонь по необъяснимой причине всё ещё покоилась на лбу у младшего, когда парень открыл глаза.

Ши удивлённо смотрел на Пелагею. Кю тоже уставился на неё в недоумении.

— Я… Я тебе температуру измеряла. Думала, что… — сбивчиво пролепетала она.

— Ну и что, я болен? — не удержался от ухмылки Кю и перехватил её запястье своими ухоженными длинными пальцами. Поведёшься на эти его пальцы красивые — как пить дать, пропадёшь.

— Здоров. Точно здоров, — смущённо улыбнулась она.

Первым делом участников группы и персонал расселили по гостиничным номерам. Юлиана делила номер с Пелагеей и нарадоваться не могла, что её не заставили жить с той громкой пузатой тёткой, с которой она успела разругаться в пути.

— Завидую тебе. Ты ехала с мемберами, — сказала она Пелагее. — В отличие от своих менеджеров, они каждый день принимают душ, пользуются дезодорантами и ходят в салоны красоты. Считай, тебе повезло, что ты очутилась по ту сторону баррикад.

— А могла бы вообще не очутиться, — проворчала та, копаясь в саквояже, — если бы не ты.

— Звучит как упрёк, — обиделась Юлиана. — Между прочим, не каждому дано познать сладость популярности. Подумай только, какой у тебя впереди жизненный опыт.